«…Преданы также будете и родителями, и братьями, и родственниками, и друзьями, и некоторых из вас умертвят; и будете ненавидимы всеми за имя Мое…»
(Святое благовествование от Луки. Гл. 21, ст. 16)
Обитатели не обустроенных государственностью земель, прежде чем объявлять о создании своего «суверенного и независимого» государства, должны будут, для начала, создать и созвать свой Верховный Совет. Нужен он им для того, чтобы собрать для рассмотрения и всестороннего пристрастного анализа все известные человечеству идеи организации человеческого общежития. И только после проделанной аналитической работы и полученных выводов по их классификации и отбору, этот орган получит возможность организовать и провести на всей мятежной территории референдум, по результатам которого должна будет выявлена и утверждена необходимая обитателям этих земель идея организации их общежития. Те народы, которые объединятся на базе одной приглянувшейся им идеи, получат пока только право и основание объявить мировой общественности о своём желании создать свою страну, своё общество и своё «независимое и суверенное» государство, в основе которых и будет находиться отвечающая их чаяниям, надеждам и требованиям идея. Другие же, не нашедшие своих перспектив ни в каких известных им вариантах организации своего уклада жизни, должны будут либо выдумывать свою собственную идею, либо довериться предложенной им Создателем. Либо надеяться и довольствоваться милостью и хорошим к себе отношением тех народов, которые уже сумели организоваться в страну, общество и государство на базе своей «национальной» идеи.
Следующим этапом после поиска и утверждения необходимой идеи, станет работа по выработке моральных и нравственных устоев общества, его философии и идеологии, на базе уже которых можно будет браться за создание страны и общества, разработку структуры государства, систем управления работой выбранной ими общественно-экономической формации. И только после всей проделанной работы они получат право взяться за составление Конституции построенного ими государства, Гражданского и Уголовного законодательства. После утверждения всей необходимой нормативно-правовой документации и запуска Государственной системы в работу (в штатном режиме), они получат право взяться за разработку его геральдики и прочей атрибутики, рассматривать варианты его названия, и объявлять мировому сообществу о созданном ими новом государстве.
Примерно по такой схеме в середине IX века, а если точнее, то в 862 г., народы будущей России взялись за её создание. Примерно по такой же схеме, но в обратном порядке, народы России-СССР взялись чуть более одиннадцати веков спустя, уничтожать созданную ими страну.
Из истории нам известно, что первое созидательное дело у них получилось если не с блеском, то на достаточно удовлетворительном уровне. Реализуется ли у них с таким же результатом второй замысел, но уже с обратным, разрушительным знаком, мы увидим в самом конце ХХ века. Шансов у приверженцев развала России, во всяком случае, теоретических, чрезвычайно мало. В предложенной несколько выше градации, разумеется, с точки зрения теории, они расценены как «теоретически невозможными», что вселяет ностальгический оптимизм у одной части населения столь обширной территории, и неимоверную досаду и ярость у другой. Но какова в действительности вероятность распада России?
Судя по столь глубокому политическому и экономическому кризису, охватившему сегодня все республики «бывшего» СССР (как государство, СССР был расформирован 12 июня 1990 г., а как страна он существует и по сей день), у сторонников развала России-СССР наблюдаются уже довольно ощутимые результаты. Особенно это заметно по отношению к СССР, к названию которого они сегодня неизменно и во всех случаях приставляют слово «бывший». Бывший же он, или всё ещё существующий, нам предстоит выяснить. Но пока бесспорно одно: сторонники его развала этим словом настаивают, чтобы всё мировое сообщество, нравится ему это или нет, признало де-факто и де-юре законное уничтожение государство, названного их отцами и дедами Советским Союзом. Другими словами они этим своим требованием заявляют всему мировому сообществу о своей значимости и своих правах решать не только людские судьбы, но и судьбы многих стран и государств, а также народов их населяющих. Роль Создателя в этих амбициях сведена до уровня пешки в шахматной игре, выпускаемой на арену политических баталий для «рокировок» волею одного, двух или семи–восьми «игроков», играющих под патронажем так называемого Мирового правительства. Сегодня эти силы, судя по упомянутому политическому и экономическому кризису в России, прилагают огромные усилия, чтобы завтра перед названием страны «Россия» появилось столь полюбившееся им слово «бывшая».
Надо сказать, что подобную ситуацию мы уже переживали. Не так давно. В том уже далеком мае 1989 г. на Первом съезде народных депутатов СССР, президент СССР М. Горбачёв объявил всей великой стране, носящей столь гордое имя «СССР», о предкатастрофическом её состоянии. Последней его надеждой спасти СССР были переговоры с АН СССР о рассмотрении «Целостной концепции перестройки», которые вылились, в своей сути, в смертный приговор СССР. Как заявил 7 марта 1988 г. Л. Абалкин: «Вы политики, вы и болейте за СССР, а мы – учёные, мы будем болеть за науку». Фактически, АН СССР тогда заняла позицию: пусть погибнет страна, пусть погибнут и обнищают миллионы людей, но рассмотрения «Целостной концепции перестройки» мы не допустим. Через год М. Горбачев вынужден был публично «подписать» этот смертный приговор: «Мы отказываемся от различного рода прокрустова ложа схем».
Какова же была реакция советской общественности на это, из ряда вон выходящее событие? А никакой. Гробовое молчание. Говорили и писали о чём угодно, но не об этом. Либо никто ничего не понял, либо никто ничего не хотел понимать, что в сущности одно и то же. Было такое впечатление, будто народ великой страны выслушал от главы великого государства сообщение о проблемах перемещения облаков из северного полушария в южное. Ни один политик, государственный или общественный деятель, журналист или учёный так и не встал на защиту СССР, хотя они и имели для этого столь отважного шага не только все основания, но и обязательства. Эта их, столь неадекватная реакция, даёт основание предполагать, что общество либо просто не обратило внимания на столь грозное объявление президента, либо пошло на сознательное предательство интересов государства. Для страны этой разницы не существует: по глупости, по злому умыслу или же в результате предательства она разрушается, или по всем трём причинам сразу, итог у неё получается один и тот же – развал.
Сегодня одни говорят, что развалу СССР способствовало предательство М. Горбачёва, другие же, с не меньшим апломбом доказывают, что только Б. Ельцин, и никто другой, разрушил великую державу. Тем более что он является одним из подписантов декабрьского Беловежского соглашения. Пока бесспорным является только одно: и тот и другой были непосредственными участниками столь драматических для СССР и мира событий. Вот за что, и по какую сторону баррикады они и их соратники воевали, это ещё вопрос.
Хотя все мы и являемся, если не участниками, то свидетелями событий, приведших к развалу СССР, наверняка каждый из нас не станет утверждать, что ему известны все действия видимых и скрытых пружин, разрушивших СССР. Наверняка в политической жизни тех лет имеются множество неизвестных широкой общественности тайных, тщательно скрываемых по сей день от «посторонних» глаз и ушей мотивов, которыми руководствовались М. Горбачёв и Б. Ельцин. «Ничего я вам не скажу», – вот реакция президента СССР на время от времени устраиваемые допросы журналистов, интересующихся этой столь загадочной тематикой.
Объективности ради следует признать, что у М. Горбачёва имеются все основания для подобного рода отповедям. Что же мешало тем же журналистам задавать эти и подобные вопросы президенту СССР в те времена, когда это было жизненно необходимо для страны и её народов? И, тем не менее, они этого не делали, а предпочитали реакцию ёрничанья и различного рода насмешек на речи, высказывания и реплики главы государства. Так, вместо того, чтобы выяснить, что же кроется за столь загадочными фразами «процесс пошёл», «новое мышление», или же какая программа находится за кулисами столь непонятной им политики «смены вывесок», наши журналисты, несмотря на объявленный для них же самих и ради освещения этих проблем режим гласности, не стали докапываться до сути происходящих событий, а предпочли перевести всю ситуацию в жанр клоунады и абсурда. Свои страницы и эфирное время они предпочли отдать проституткам, убийцам, пьяницам, аферистам и бандитам, но не разработчикам и участникам перестроечных мероприятий. По всей видимости, их поведение также можно охарактеризовать одним словом: предательство. Разве можно им после такого издевательского и обструкционистского отношения рассчитывать на лояльность и откровенность со стороны своей же жертвы, каким оказался президент СССР в конце 80-х годов? И вовсе неудивительно, что в самый критический момент, когда на карту было уже поставлено само существование СССР, никто так и не услышал от главы государства столь эпохальное объявление о существовании и подписываемого им смертного приговора СССР. Если честно – не захотели, а значит, элементарно предали. Хотя, и это надо сказать, обратить внимание на это заявление мог каждый слушатель, но услышать и понять его обязан был неравнодушный к судьбам народов СССР профессионал.
В тот, отнюдь не памятный майский вечер, после закрытия первого дня заседания Первого съезда народных депутатов СССР, многие депутаты, утомлённые столь необычными в то время многочасовыми дискуссиями, направились по гардеробам. Но некоторые из них, вероятно, самые неравнодушные к судьбе Отечества, поправ существующие традиции, всё же устремились в президиум, чтобы, как впоследствии выяснилось, задать М. Горбачёву самый главный вопрос всей перестройки. Удивительным было то, что они, за весь день заседаний, так и не удосужились его поднять и обсудить в урочное время, а предпочли официозу, чуть ли не частную, ни к чему не обязывающую закулисную форму общения. Надо отдать должное телевидению, оно не прекратило свою прямую трансляцию из зала заседаний и после официального закрытия первого дня съезда. Поэтому миллионы телезрителей могли наблюдать эту сцену и слышать разговор М. Горбачёва со столь смелыми, и как вскоре выяснилось, недалёкими депутатами. Тему, как уже было сказано, они подняли чрезвычайно важную: о наличии в стране целостной концепции перестройки. Кстати, уже утверждённой всеми Верховными Советами союзных республик СССР, о чём газета «Известия» публиковала ещё осенью 1987-го. Мотив их был до наивности прост: если такая концепция в стране существует, значит, её следует предъявить депутатам для обсуждения, если же её нет в природе, следовательно, вся эта затея с перестройкой является всего лишь грандиозным надувательством и афёрой.
Эта простота и наивность поставили М. Горбачёва в чрезвычайно затруднительное положение, и чтобы выйти из него, ему пришлось призвать на помощь весь свой интеллект, мудрость и хладнокровие. По существу, ему следовало за эти несколько мгновений между заданным вопросом и своим ответом, решить судьбу СССР, народов СССР и лично свою. Вся пикантность ситуации заключалась в том, что столь озабоченные судьбой Отечества и юридически грамотные депутаты, одним из которых был доктор юридических наук А. Собчак, задали этот судьбоносный вопрос не тому юридическому лицу. Ведь его следовало задавать не президенту СССР, а деятелям, непосредственно отвечающим за эту работу. То есть ответственным представителям нашей общественно-политической и общественно-экономической науки. Например, тому же Л. Абалкину. Именно с доклада этого чиновника от науки депутаты должны были начинать распутывать столь запутанный клубок нагромождений противоречий, дилетантизма, безответственности и предательства, каким оказалась перестройка того времени. Они же, по своей, будем так считать, наивности, взялись «трясти» руководителя государства, требуя от него ответ на вопрос, который в его компетенцию не входит. Вот если бы они спросили у М. Горбачёва, есть ли у него ответ на вопрос о существовании, или же об отсутствии в стране жизненно важной для государства целостной концепции, то, надо полагать, ответ его был бы однозначно утвердительным. Но на этом весь разговор тут же и прекратился бы, поскольку дальнейшее его продолжение, как уже было отмечено, не входило в компетенцию главы государства. Но в тот момент, заданный прямой и бестактный вопрос, требовал столь же прямого ответа. И если учесть, что М. Горбачёву нельзя было не то, что отвечать на него, но даже и выслушивать этот вопрос за кулисами съезда, то охватившее его смятение, принятое многими за растерянность, можно понять.
Не отвечать надо было по многим причинам. Помимо уже упомянутой из сферы распределения компетенции, существовало ещё, как минимум, три. Во-первых, если бы был дан однозначно положительный ответ об уже существующей в стране целостной концепции перестройки, то следующим шагом наших незадачливых горе-депутатов, но уже в форме требования, прозвучала бы необходимость рассмотрения этой концепции на специальном заседании Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. Если перевести это желание в практическую плоскость, то это означало только одно: желание депутатов растерзать и выбросить на помойку Целостную концепцию перестройки. То, что её бы растерзали и выбросили на помойку после первого же ознакомительного доклада, не сомневался в то время никто. И в первую очередь сам М. Горбачёв. Практически депутаты в тот вечер предложили главе государства войти с ними в сговор и выдать им на растерзание единственную разработку, вселяющую хоть какую-то надежду преодолеть, если не в ближайшее время, то в каком-то будущем столь глубокий кризис. Мог ли ответственный руководитель государства пойти на этот убийственный для всей страны сговор? Безусловно, нет, что и было сделано: утвердительного ответа наши незадачливые депутаты не получили.
Во-вторых, давать отрицательный ответ, М. Горбачёв также не имел права, поскольку в тот же миг возник бы грандиозный скандал, предметом разбирательства которого тут же стал бы ЦК КПСС, её Генеральный секретарь и вся верховная власть страны. Обвинение им было бы предъявлено одно: авантюризм. Что за этим последовало бы, даже в то время было ни для кого не секрет: паралич власти. Ибо отрицательный ответ означал бы только одно: с апреля 1985 г. кучка аферистов, безответственных и преступных элементов, находящихся у власти, ввергло своими авантюрными замыслами и обещаниями великую страну в пучину бедствий, смуты и несчастий. Причём, защищаться тем, что этот вопрос не входит в компетенцию ЦК КПСС и руководства государства, было бесперспективно. Предъявлять же вместо себя на суд общественности истинного виновника возникшего затяжного кризиса, роль которого блестяще исполнила наша обанкротившаяся (не только в 40–80 г.г., но и в столь эпохальные 90-е годы) общественно-политическая и общественно-экономическая наука, было бы безнравственным и безответственным поступком. На Кавказе по этому поводу сказали бы: мужчины так не поступают. Эти соображения однозначно диктовали М. Горбачёву необходимость не давать не оперившимся ещё депутатам и отрицательный ответ на этот злополучный вопрос.
В той чрезвычайно острой ситуации существовал и третий вариант: оставить вопрос без ответа. Как говорится в одной Русской народной сказке: прямо пойдёшь – себя потеряешь. Именно такой выход из столь трудного положения Судьба уготовила М. Горбачёву. Находясь в той чрезвычайно острой ситуации, он должен был чем-то пожертвовать. Выбор у него был достаточно велик: собой, Академией общественных наук, ВШЭ, СССР, всем депутатским корпусом, большинством членов Политбюро и ЦК КПСС. Время показало, что был выбран самый бескровный и спасительный путь, сохраняющий для страны её последний рубеж – надежду. На плаху же были положены политическая карьера и репутация президента СССР, и само существование СССР. Науку, ЦК КПСС, Политбюро ЦК КПСС и Советскую власть М. Горбачёв из-под удара занесённой депутатами секиры вывел, оставив на плахе СССР и свою политическую карьеру. Но топор, а значит и ответственность за последствия, он вложил в руки тех же депутатов и всему советскому обществу: захотят покуражиться своей силушкой и пьяной удалью над плахой (ветер «свободы», а если точнее, то вседозволенности, как известно, не только пьянит, но и лишает разума), пусть крушат всё подряд. В том числе и собственное благополучие.
Если объективно, то надо обладать незаурядным умом и прозорливостью, чтобы таким оригинальным способом разрешить столь трудный вопрос. Вряд ли Истории известны случаи, когда народ государства вынудил бы руководителя этого государства выбрать себя (то есть, народ) на роль палача для казни себя же и своего государства. Причём, сделано это было по требованию того же народа, заявлявшего на каждом перекрёстке о своём желании жить в мире и благополучии, но делавшего всё, чтобы лишить себя всего. Для достижения этой цели он решился на крайние меры: лишил корней, держащих и питающих не только его, но и государство, общество и страну. Но самым удивительным во всей этой умопомрачительной истории является то, что эта политическая акция М. Горбачёва оказалась в то время единственной возможностью таким оригинальным способом оставить народам СССР саму возможность и надежду спастись. То есть, он жертвовал собой и страной ради своего же возрождения и спасения страны. Объяснить такое политическое решение, а, тем более, журналистам, конечно же, невозможно.
Анализируя создавшуюся ситуацию, здравый смысл непременно отметил бы её дикость и чрезвычайную жёсткость, свидетельствовавших о предельном накале бурлящих в обществе страстей. Но не разума. Результат этого разгула эмоций поразил, и до сих пор поражает весь мир.
Мог ли М. Горбачёв предотвратить столь ужасное злодейство? Теоретически – да, ибо для этого надо было, всего-навсего, включить мыслительные способности нации, и рассказать народу о возможных вариантах решения всех проблем. То есть, раскрыть свои планы. Ни первое, ни второе ему сделать не удалось. Помешала стена скепсиса, насмешек, злобы и равнодушия. Объяви он в тех условиях о существовании столь нужной народам СССР разработки, не только наши академики или же высшие партийные деятели, состоящие, как впоследствии выяснилось, отнюдь не только из сторонников СССР и марксистско-ленинской идеологии, но и большинство населения, мягко выражаясь, достаточно скептически отнеслось бы к практической и теоретической сторонам концепции перестройки. Всем в то время оказалась милее мысль иметь в роли предателя, палача и саботажника не истинного злодея, а партийное и советское руководство государства во главе с М. Горбачёвым. По этим причинам, предъяви он депутатам свои планы, мы бы безвозвратно потеряли имеющуюся у нас целостную концепцию, а вместе с ней и саму возможность когда-нибудь решить все свои проблемы. В тот миг эту перспективу можно было сохранить только невнятным, граничившим с реакцией молчания ответом на столь непродуманный вопрос. Именно так, после нескольких мгновений раздумий, и ответил М. Горбачёв, чем и навлёк на себя, в очередной раз, гнев и презрительное отношение своих соотечественников.
Наш анализ будет неполным, если мы не укажем ещё на одно обстоятельство, возникшее после столь своеобразного ответа М. Горбачёва. Своим ответом он не закрыл вопрос, а наоборот, предоставил депутатам возможность проработать его, начав, как и положено, с вопроса к Академии наук. А, значит, предательства в его поступках относительно этого направления работы, нет. Но наши депутаты полностью удовлетворились полученным «ответом», и не стали «тревожить» учёных мужей столь «пустяковыми» проблемами. По всей видимости, на самом деле, этот ответ на главный вопрос перестройки им вовсе не был нужен. Ибо за его прояснением (в равной степени, при положительном и при отрицательном ответе) стояла тяжёлая, полная шипов и тумаков работа по спасению государства. Что, судя по дальнейшим действиям наших депутатов, вовсе не входило в их планы. Но если это так, то возникает уже совсем из другой области вопрос: а что же им тогда было нужно? Как выяснилось впоследствии, те же традиционные тридцать серебряников.
Дальнейшие шаги депутатского корпуса показали, что нужны им были как раз совсем другие, чрезвычайно прозаические вещи. Кому-то был очень нужен миф суверенитета и независимости; кому-то – уютное кресло, квартира и дача в Испании; кому-то – деньги и так называемая частная собственность; кому-то – ощущение власти; кому-то – просто перемены и зрелища; кому-то было «всё равно»; кто-то надеялся на благоразумие и патриотизм верховной власти, а кому-то была и утеха, что сбылась его давняя мечта уничтожить СССР. Достичь всего этого в стране, имеющей стабильное политическое и экономическое положение и, как говорят, в «чистой воде» весьма проблематично.
В результате, объявленный в мае 1989 г. смертный приговор СССР, практически через год уже был подписан, о чём народам СССР тут же сообщил всё тот же М. Горбачёв, а через год он был приведён в исполнение. Сам факт подписания приговора мы, по своему обыкновению, также проигнорировали, посчитав заявление главы государства об отказе «от различного рода прокрустова ложа схем» пустой, ничего не значащей болтовнёй. Если бы в то время нашёлся хоть один порядочный журналист, или хоть одна порядочная редакция газеты или журнала, они бы, без сомнения, потянув за эту ниточку, непременно смогли бы размотать весь клубок проблем и спасти СССР. Не захотели, а значит, предали не только свой Кодекс чести, не только социалистическую Родину и народы СССР, но и многое другое.
Суть же предательства состоит в нарушении клятв, торжественных обещаний, Уставных положений, профессионального и гражданского долга, ведомственных Инструкций и других обязательств. То есть, не только журналисты и учёные, но и депутатский корпус этого и всех последующих созывов, обязаны были, по примеру своих пращуров середины IX века, начинать свою работу с анализа существующих в стране программ, проектов и прочих разработок, созданных для вывода страны из кризиса. Не лить грязь друг на друга, государство, общество и страну, а заниматься именно той работой, согласно которой им и был присвоен статус законодательного органа. Эта работа не проводилась парламентским корпусом в течение всего смутного времени. Именно это поведение общественность стран социалистического содружества должна инкриминировать всему депутатскому корпусу России-СССР как предательское.
Кроме того, исполнительная власть, видя бездеятельность законодательной власти, обязана была сама инициировать вопрос об анализе всех существующих в стране и мире программ и разработок. Эта работа не делалась ни одним правительством, начиная с апреля 1985 года. А значит, все правительства периода с 1985 года до окончания смутного времени, предавали свой гражданский и служебный долг.
Предали свой долг не только законодательная и исполнительная власти, но и спецслужбы государства. Так, наблюдая назревавшие в 1987–1989 годах события, возрождающие в стране смуту, анархию и идеи вседозволенности, КГБ должен был соответственно реагировать на них, но не самоустраняться, как это он сделал, прикрывшись фразой: «Дело государственной безопасности, не входит в компетенцию Комитета государственной безопасности». То есть, эта «всесильная» государственная структура просто обязана была поднять в ЦК КПСС и Верховном Совете СССР вопрос о своём статусе и своих полномочиях. Причём, не в порядке обсуждения, а предельно принципиально и жёстко, вплоть до постановки вопроса о своём расформировании или переименовании. Это сделано не было, что также является актом предательства. В результате общество получило события 12 июня 1990 года, августа 1991 года, декабря 1991 года и десятилетия смутного времени.
Свой гражданский и профессиональный долг нарушили также коммунисты и ЦК КПСС, Православная русская церковь и Академия наук СССР. И, что самое прискорбное, свою клятву нарушила непобедимая Советская Армия. За подобное преступление в период с июня 1941 года, И. Сталин был вынужден в 1943 году расформировать Красную армию, и создать новую, армию-победительницу, которая после войны узаконила своё столь славное имя: Советская Армия. Сегодня её предательство вынуждает общественность ставить вопрос в суде Истории о значимости и заслугах этого инструмента в государственной жизни страны в конце ХХ века.
День казни СССР, – 12 июня 1990 г., – известен всему миру как день «независимости и суверенитета» России (пляска на костях). Некоторым публицистам, журналистам, политикам и аналитикам по каким-то соображениям желательно его освещать в ракурсе торжества и победы России. Но вот вопрос: над кем, или над чем Россия одержала в то время победу? Ответ на него уже известен: над своим народом. Ибо с этого времени населении России стало ежегодно сокращаться. Причём, в прогрессии, доведя свои потери до миллиона граждан в год.
Теневая сторона этого дня при декларированной свободе слова до сих пор не освещается. А она чрезвычайно существенна, чтобы можно было бы её проигнорировать. Поведение РСФСР в той сложной ситуации, прямо скажем, присуще отнюдь не великим государствам. Оно даёт нам полное основание говорить о предательстве Россией всех республик СССР в самый тяжёлый в их жизни период. Предала заодно РСФСР и все страны социалистического содружества. Выходит, расплевавшись со всеми своими соседями, РСФСР, наконец-то, приобрела столь сладостную, долгожданную и вожделенную независимость, суверенитет и свободу. Не слишком ли высока цена за столь сомнительную победу?
Но это, как вскоре выяснилось, ещё не всё. Россия решилась на предательство всего коммунистического движения, о чём тут же стала цинично бахвалиться со всех трибун мира. Причём, все свои акты предательства она стала неизменно окрашивать в героико-патетические тона, требуя от ближних и дальних своих соседей восхищения, уважения и публичных одобрений. Столкнувшись с таким экстравагантным поведением, основанном на философии воровской поруки, мир оказался в шоке. Причём по разным причинам. Союзники России до сих пор не могут прийти в себя от такого масштаба её предательства, а её недруги – от совершенно незапланированных и неожидаемых результатов в своих даже самых смелых планах и мечтах – Россия услужливо и прилежно уничтожала СССР и коммунистическое движение. Самые тайные и фантастические их помыслы и замыслы Россия с необычайным рвением старалась выполнить, дабы услышать о себе хвалебные отзывы, да получить очередной кредит от МВФ. Для великой страны характерным такое поведение не назовёшь.
Приведённый список предательств России является ещё не полным. В нём отсутствуют ещё два главных пункта, второй из которых пришло время назвать: предательство Русской идеи. Отдав на поругание своим недругам свою же основу (свою «землю»), она в своей политике предательства дошла до всех мыслимых и немыслимых пределов. Её даже не остановило положение, согласно которому Россия, в качестве страны, без Русской идеи сохраниться не сможет. Более того, в этом положении имеется ещё один весьма впечатляющий и значимый пункт: народ, предавший свою идею, либо уничтожается, либо рассеивается по миру. И не имеет значения, сознательно ли РСФСР это совершила, по глупости, или же по принуждению или совету заморских «доброжелателей», расплачиваться за своё предательство, – а этот процесс уже идёт и набирает обороты, – придётся своим благополучием, миллионами жизней своего населения, презрением со стороны ближних и дальних соседей.
Были ли в истории России подобные посягательства на Русскую идею?
В памяти мирового сообщества всё ещё свежи события и ужасы Второй мировой войны. Материалов, мемуаров и документов после её окончания было опубликовано достаточное много. Но в этом аспекте, – противоборство идей организации человеческого общежития, – итоги Второй мировой войны ещё не подводились. Хотя трудно себе представить, чтобы предметом особого внимания конфликтующих сторон во Второй мировой войне стали бы не боевые действия армий, а «сражения» «национальных» идей в кабинетах политиков, учёных и общественных деятелей всех государств мира. Вряд ли в то время вообще поднимался вопрос о господстве или соперничестве идей такого уровня. В поле зрения аналитиков того времени эта проблема не попадала. Даже в начале 90-х годов ХХ века на вопрос: «Существует ли у США своя Американская идея, и в чём её суть», американские политики отвечали крайне туманно: «Наверное, есть… Это – патриотизм»8. Возможно ли чтобы Гитлер и его политическое, идеологическое и военное окружение, с их крайне низким образовательным уровнем обсуждали перспективы и судьбы всех семи идей этого уровня? Или же аналитиками Третьего Рейха эта проблема всё же прорабатывалась, но тщательно скрывалась? Скорее всего, они просто не были знакомы с этим понятием, а сверхсекретность тут ни при чём. Если бы это было не так, то Второй мировой войны, в известных и пережитых нами формах, человечество вообще не знало бы.
Вывод об отсутствии в 30–40 г.г. у воюющих сторон сведений о соперничестве «национальных» идей подтверждается ещё и тем, что мировая общественность до сих пор в этом аспекте не проанализировала самым пристрастным образом цели начатой германским нацизмом войны против государств Европы и СССР. Наверняка их возможные выводы существенно отличались бы от уже объявленных.
Решение одновременно вести столь масштабную и изнурительную войну против Европы и СССР под собой имело довольно существенное основание, изложенное Гитлером в его знаменитых 25 пунктах:
Надо сказать, о такой Программе в то время (и не только в 20–30-х годах ХХ века, но и во все времена) мечтали практически все страны Европы. Не только немцы и строители социализма в СССР, но и «простые» обитатели Америки, Азии, Африки. По всей видимости, поэтому Европа не оказывала практически никакого сопротивления германским войскам, и позволила ввести на своих территориях оккупационный режим. Свой ревнивый характер проявила только Англия, которая сама хотела устанавливать в мире свой порядок своими силовыми методами, что и стало почвой для непримиримого конфликта между Англией и Германией. Слабое сопротивление Германии оказала только Испания, которая в принципе не желала чьего бы то ни было вмешательства в свои дела. СССР же для Германии был конкурентом. Причём, очень серьёзным, поскольку в 30-х годах народы СССР уже решали все перечисленные Гитлером проблемы в практическом плане. А с конкурентами, как известно, во всём мире обращались во все времена одинаково – их устраняли. Если получалось договориться, то мирным путём, а если нет – силовыми методами.
Гитлер же сделал ставку на силу, и поэтому потерпел поражение. Ибо поставленные им задачи должны решаться мозгами, а не кулаками. Махать кулаками – ума много не надо, и эта политика и привела к краху Третий Рейх. Как в своё время армию Александра Великого после похода на Индию. Гитлер, в силу своей низкой профессиональной подготовки, решил договориться со всем мировым сообществом о завоевании Европы (в том числе и с самими «суверенными и независимыми» государствами Европы) только для того, чтобы использовать её в качестве плацдарма для уничтожения СССР. Если точнее, то уничтожить его коммунистическое руководство. Всерьёз мечтать о поголовном уничтожении многих народов, входивших в состав СССР, по меньшей мере, было безрассудно. Вполне возможно, что Гитлер, пусть даже и на интуитивном уровне, понимал, что Россию держит не только армия, стойкость русского солдата и коммунистические убеждения, но и ещё что-то. Но что это такое, и какими способами можно преодолеть столь непонятное ему непреодолимое препятствие, ни он, ни его окружение не знали. Все задаваемые вопросы на эту тему натыкались на и вовсе непонятные рассуждения о загадочной русской душе, которые годились только в качестве темы для философских дискуссий, но не для ведения широкомасштабной войны на выживание.
Наверняка мечты Гитлера о победе над СССР, пусть даже не только на интуитивном уровне, как-то складывались, но к желаемым результатам они привести не могли. Причина такого вывода Западом уже называлась: уничтожить Россию могут только сами русские, а всякие посягательства на неё со стороны ближних или дальних соседей приводили, приводят (и будут приводить) к обратному результату – сплочению русских против агрессора, высокому всплеску патриотических чувств.
Начинать же войну и всерьёз рассчитывать на победу, не учитывая упомянутые факторы, было со стороны фашистской Германии роковым просчётом и чрезвычайно опрометчивым шагом. Война против любого государства, а тем более на выживание, требует самых точных выражений в формулировках поставленных целей. К тому же, авторы плана «Барбаросса» понятия не имели, что если целью войны определить необходимость уничтожения самой Русской идеи, то её достижение потребует совершенно иных средств, форм и методов ведения войны, ибо это не человеческое поле боя, а сфера интересов, если вспомнить Библию, уже Бога и дьявола9.
По этим причинам поражение фашистской Германии на Восточных фронтах было предрешено изначально. Успешной, причём на долгие времена, могла быть только её война в Европе, поскольку Германия является одним из родителей Европейской идеи, что даёт ей большие идеологические преимущества перед другими государствами Европы. Но это утверждение не относится ко всем государствам Европы, поскольку среди них есть приверженцы совершенно других идей, чуждых и конкурентных Европейской идеи. Смыслом же этой возможной войны (против всё той же России-СССР) за торжество Европейской идеи, может стать решение о создании Европейского Союза. Разумеется, если его учредителям будет известна технология создания и оформления этого вида социума (на сегодня в Европе таких специалистов нет). Но специфика этого дела такова, что для того, чтобы его создать, вовсе не обязательно принуждать «суверенные и независимые» государства Европы к этому шагу военной силой. Те государства, которым близка Европейская идея, с радостью и без всякого принуждения войдут в состав этого Союза. А что касается приверженцев других идей этого уровня, а они также имеются в Европе10, то ни силой, ни уговорами, ни обманом их в это сообщество втянуть не удастся, рано или поздно они его покинут.
Таким образом, несмотря на столь впечатляющие и невиданные до сих пор масштабы и жертвы, которые понёс СССР во Второй мировой войне, вывод по нашей теме и в рассматриваемом аспекте будет однозначным: Русской идеи фашистская Германия реально даже угрожать не имела возможности, не говоря уже о составлении реальных планов её уничтожения.
Не было подобных планов и у идеологов Первой мировой войны. Но что характерно, как Первая мировая, так и в значительной степени Вторая мировая война, возникли из-за «неразрешимых» проблем, «возникших» на Балканах. В частности, в Югославии. Это не совпадение, как может показаться на первый взгляд. Югославия – отнюдь не маленькая по Европейским меркам страна, на самом деле является форпостом и стражем Русской идеи. Такова у неё Судьба и планида. Агрессор, нападая на Югославию, на самом деле метит в Россию и Русскую идею. Миновать же этот форпост, возможности у него нет. Даже через Польшу, отношение которой к Русской идее далеко не лояльное, что вынуждает её постоянно занимать оппозиционную (и предательскую) к русским позицию, агрессор имел мало возможности вытащить «русского медведя» из берлоги, и затеять с ним битву. Что касается Югославии, особенно сербов, то этот народ не был замечен в предательстве, за какую бы сторону он ни воевал. Он честно стоял на страже Русской идеи, хотя и сам этого не сознавал. И то, что после окончания Второй мировой войны Югославия не оказалась в составе СССР, есть величайший просчёт политиков 40–50-х годов. Этим своим «капризом» они оставили противникам России и Русской идеи ещё одну возможность в развязывании очередного похода на Россию и Русскую идею.
На полях сражений Первой мировой войны её участниками также не были «национальные» идеи. То же можно сказать и об остальных войнах, которые вела Россия в течение всей своей истории. Включая сюда Отечественную войну 1812 г. и войны с татаро-монголами (хотя Чингиз-хан и сделал попытку создания и внедрения силовым порядком своей, пусть даже и очень привычной сегодня для всего мирового сообщества, но своеобразной по тем временам «национальной» идеи, её в России не приняли). Но во всём этом перечне войн имеется и исключение – так называемая Северная война, начало и победу в которой, историки связывают непосредственно с именем Петра I.
Вероятно, в этом вопросе мы сталкиваемся с ошибкой. Длилась эта война не два десятка лет, а гораздо дольше. Начата она была ещё дружиной Рюрика, – и вот парадокс, – по просьбе, в сущности, самих же народов, населявших в то время огромные просторы нынешней России, которые решили установить мир на своих землях механизмами войны. А завершена она была, – и вот второй парадокс, – действительно военной победой русских под руководством Петра I, но торжеством шведов, которые, наконец-то, после стольких веков противостояния добились своей цели, создав на просторах России государство по шведскому, как они надеялись, образцу. Пусть даже и руками Петра I. Принципиального значения для них этот факт в то время уже не имел. Важными в этой войне для шведов были уже не территориальные проблемы, а принятие Россией в разработку идеологии Скандинавской идеи, после внедрения которой, как они надеялись, должна была создаваться скандинавская политическая система, а также внедряться присущие ей философские и идеологические концепции. Вполне вероятно, что следующим вопросом на повестке дня при таком развороте событий возникла бы необходимость объединения обоих государств в одно.
Но шведы не учли стратегические замыслы, коварство и ум Петра I, а также своеобразия русской «загадочной» души. Внешне действительно всё выглядело, с их точки зрения, вполне благопристойно: создаваемая Петром I Российская империя под мощным напором Скандинавской идеи сдала практически все свои идеологические позиции, и на необъятных просторах России повсеместно стал устанавливаться приемлемый, не только для скандинавов, но и для всей Европы, политический и экономический порядок. Ошибка же их заключалась в том, что Пётр I, – и вот третий парадокс, – действительно всячески помогал шведам попирать ещё не родившуюся Русскую идею. Но только ради рождения и процветания Русской идеи. Более того, он действительно всячески помогал шведам в установлении Скандинавской идеи на Руси, но только ради уничтожения этой самой идеи в России. Он действовал точно так, как бы действовал любой отец, любящий свою малолетнюю дочь, живущую и воспитываемую в публичном доме. Ради спасения своей жизни и своего здоровья, она должна жить в этой мерзости по законам этого дома, но воспитывать себя она должна в самых строгих правилах, храня свои невинность и мечты для будущего. Причиной такой «парадоксальной» политики Петра I была не его любовь к Скандинавской идее, как в этом ошибочно уверилась Европа, а, всего-навсего, отсутствие у России своей «национальной» идеи. Россия в то время ещё сама не «выросла» и не возмужала чтобы родить свою идею, а также ещё не получила должного образования и воспитания. И это обстоятельство накладывало особый отпечаток на проведение Петром I внешней и внутренней политики. Смысл её мы уже определили: для создания страны нужна единая для всех народов идея (так скажем на данном этапе исследования); для создания общества – единая идеология; для создания государства – единые для всех граждан законы и порядки. И если всего этого в те времена Россия ещё не имела, значит, Петру I надо было без лишних сомнений пользоваться тем, что предлагают взамен соседи.
Цели своей Пётр I, всё же, добился, и в этом заключается его основная заслуга перед Отечеством. Для непосвящённых в замыслы, его мотивы были в высшей степени загадочными: коль скоро страна без «национальной» идеи существовать не может и обязательно попадёт в зависимость другим государствам, значит, – разумеется, если она ставит перед собой цель сохраниться независимой, – Россия должна будет любым способом обрести для себя эту национальную опору. Пусть и чужую, а потому временную. Желательно, чтобы эта опора была достаточно крепкой, надёжной и живучей. Тот факт, что в качестве этой опоры Скандинавские страны в течение нескольких веков навязывали России Скандинавскую идею, Петра I ничуть не смущало. Категорически он был против того, чтобы эту основу создавали для России сами скандинавы. Или какой-нибудь другой народ, ибо в этом случае Россия сохранить свою независимость не смогла бы.
У ребёнка, как полагал Пётр I, и каковым представлялась ему Россия, должен быть свой родной отец, а не пришлый иноземец, который может только совратить его с пути истинного. В сущности, в результате Северной войны, Пётр I, в отличие от своих пращуров, которые сами просили скандинавов проделать для них столь ответственную и судьбоносную работу, отвоевал у шведов (если точнее, то и у Норвегии и Нидерландов, поскольку и эти страны являлись выразителями Скандинавской идеи) право строить на территории России скандинавскую модель уклада жизни для народов России. Эта политика давала возможность Петру I сохранить «девственность» и здоровье России, обеспечить ей необходимое образование и воспитание, её целостность и сохранность.
Таким образом, за всю более чем тысячелетнюю историю России и СССР, их недругами была осуществлена только одна, хотя и косвенная, но всё же попытка лишить столь обширные земли и многочисленные народы своей «национальной» идеи. Причём, – и это надо учитывать, – скандинавы покушались не на убийство Русской идеи, поскольку она ещё даже не была зачата, а только, всего-навсего, хотели добиться стерилизации России, чтобы она не могла родить себе свою идею. Лишив Россию своей девичьей мечты, они лишили бы её возможности зачать своего ребёнка, подменив его, как это делает кукушка в чужом гнезде, своим. Продолжалось это противостояние, выразившееся в разные годы в холодных и горячих формах, почти многие столетия. В свою завершающую стадию оно вступило во время правления царя Ивана Грозного. Не поставь царь Иван убийством своего сына своеобразную точку на правлении Дома Рюриковичей, этот период продлился бы ещё какое-то время, и плавно, без насильственных действий, всякой смуты и сопутствующим им несчастиям, перенёс бы атрибуты власти из Дома Рюриковичей к родоначальникам другой династии. Например, тех же Романовых11.
Сегодня, в конце ХХ века мировая общественность вновь столкнулась с фактом покушения на одну из существующих семи «национальных» идей. На этот раз сами русские под нажимом и контролем семи «высокоразвитых и цивилизованных» государств взялись за физическое уничтожение своих же корней – своей «национальной» идеи (заодно, и всей человеческой цивилизации). Собрались русские в свой судьбоносный поход под знаменем антикоммунизма, а вооружились они против своей страны и своей «национальной» идеи самым гнусным из всех существующих средств уничтожения – предательством, мародёрством, коррупцией. Какие перспективы могут ожидать их на этом пути? Согласно упомянутой выше теории, только одно: развал и уничтожение страны. Ибо народ, предавший свою «национальную» идею, либо уничтожается, либо рассеивается по всему миру. Какова степень вероятности этого события? Смогут ли защитить страну «Россия» от развала упомянутые её «крепости» – государство и общество?
Разговор о сохранении и укреплении государства и общества уже не имеет смысла, поскольку Россия уже давно не защищена ни государственностью обустройства, ни общественным укладом. Советское общество, как известно, русские расстреляли в октябре 1993 г., а новое пока строить не брались. А при сложившихся сегодня обстоятельствах, и не создадут. Нет для этого не то, что условий, даже нет предпосылок, поскольку, как мы уже выяснили, для создания общества нужна приемлемая для всех народов идея организации человеческого общежития, и идеология. Русскую идею новоявленные «русские демократы» предали и упразднили, а новую, в форме американо-европейского мутанта, всё ещё не могут навязать жителям, проживающим на столь огромных просторах12. И если учесть, что мы этого мутанта стараемся приспособить к существованию на русской земле (кстати, совершенно непригодной для его проживания) путём удаления у него ненужных, и «пришивания» к нему нужных (как в этом уверены нынешние правители) для России характеристик и качеств (в сущности, мы этого мутанта подвергаем ещё одному витку мутации), то перспектив найти себе опору, у России нет даже теоретических. Она не может построить новое общество в принципе: физически отсутствуют материалы и необходимая почва, общественно-политическая и общественно-экономическая наука оказалась банкротом. Кроме того, у России нет не только необходимых условий, но и самой потенции.
Что касается государства, то гибель его мы просто просмотрели. Даже и не заметили момент, когда его лишились. Сегодня вдруг спохватились: оказывается, все живущие в России граждане, специалисты, общественные и государственные деятели оказались друг другу просто ненужными. Мало того, ненужными оказались не только люди, но и земля, предприятия, заводы, фабрики, комбинаты, колхозы и весь аграрный сектор, воины и стражи порядка, деятели искусства и культуры, государственные структуры и институты. И не только друг другу, а всей стране. Эти обстоятельства и указывают на отсутствие в стране государственности обустройства.
В связи с этими обстоятельствами напрашивается вывод: Россия уже пережила все стадии развития и расцвета привитой ей смертельной болезни. Даже стадию агонии. И самым подходящим словом для характеристики её сегодняшнего состояния будет разложение. То есть, одним из вероятных исходов сегодняшней её смуты, может оказаться перспектива сгнить заживо.
Если вспомнить классика, то этот факт следует признать вполне закономерным, поскольку государство возникает не тогда, когда огораживается определённая территория пограничными столбами, а когда ремесленник, воин, страж порядка, деятель искусства и культуры, чиновник, крестьянин, рабочий не могут обходиться друг без друга. Только в этом случае они собираются воедино и разрабатывают единые для всех законы и правила, призванные регулировать взаимоотношения между всеми участвующими в деле сторонами. Мы же, за эти несколько последних лет, создали условия жизни, труда и отдыха, при которых нужными стали только лишь чужие деньги. О соблюдении интересов участвующих в делах сторон вообще речи не идёт. А это значит, что мы сами, собственными руками уничтожили один из основных щитов страны – государство. И если учесть, что мы также уничтожили и общество, то следует признать, что сегодня Россию защищать уже некому, и уничтожить её может практически любой желающий. То, что она до сих пор сохранила свою относительную целостность, свидетельствует лишь только об одном: вариант развала в планах её недругов и планах друзей её врагов не предусмотрен. А это значит, что не смертный приговор вынесен России, как это было с СССР, и как на этом настаивает патриотическая оппозиция, а, всего-навсего, бессрочная каторга. Не у каждого каторжанина после таких «кульбитов» со своей физиологией и конституцией найдутся силы и здоровье пережить в течение ряда десятилетий ещё и бессрочную каторгу.
Картина, конечно, вырисовывается ужасная. Как сегодня говорят некоторые аналитики – апокалиптичная. Глядя на неё, чувствуешь только одно – безысходность, тупик, чёрная яма бездны. Падать в неё можно десятилетиями, ибо дна у неё, – но на него надеются некоторые политики, – не существует. Но, тем не менее, Россия, вопреки упомянутым теоретическим положениям, всё ещё существует, и не развалилась. Хотя, если иметь в виду чеченский сепаратизм и призывы некоторых губернаторов об игнорировании федеральной власти, процессу развала страны старт уже дан.
Что же удерживает в этих чудовищных условиях Россию «на плаву»? Фактически сегодня, все её 89 регионов связаны с федеральным центром только лишь честным словом, совестью, да скудным процентном финансов от общего бюджетного «пирога». Тем более что её сегодняшнее состояние в точности повторяет ситуацию с СССР накануне его развала: кому-то также нужен миф суверенитета и независимости, кому-то, как и тогда, нужно уютное и денежное кресло, квартира и дача, кому-то – деньги и так называемая частная собственность. Кому-то – власть, кому-то – просто перемены и зрелища, кому-то – также «всё равно». Кто-то до сих пор надеется на благоразумие и патриотизм правителей, а кого-то так же греет мечта стать свидетелем столь впечатляющего зрелища, каким может стать гибель России. Как и в конце 80-х, достичь всего перечисленного быстро и прибыльно возможно только в условиях смуты, которую и разводят сегодня повсеместно безответственные политики. А это означает, что перспектив стабилизировать своё политическое и экономическое здоровье, Россия практически не имеет. Имеется только лишь один теоретический шанс, воспользоваться которым можно не только при наличии желания это сделать, не только знать, что надо делать, и как это делать, но и уметь это делать. То есть, если перевести это на научный язык, Россия уже сегодня должна иметь научную базу, производственную базу и коллектив специалистов, способный осуществлять разработки, внедрять и эксплуатировать их. Ни тем, ни другим, ни третьим руководство России и его оппозиция пока не располагает. Предложения же того, другого и третьего, они дружно, но по разным мотивам, отвергают. Что же удерживает Россию от развала сегодня, и может удержать в ближайшем будущем? Ведь очень сомнительно, что все действующие сегодня политические силы вдруг завтра одумаются, и откажутся от избранной ими политики развала страны. На крутые повороты своей судьбы способны, пожалуй, только трезвомыслящие и ответственные Митрофанушки (вспомним историю «Недоросля»).
История, как видим, повторяется. Только пока неизвестно, выльется ли она в фарс, или, всё же, перерастёт в трагедию. К счастью мир устроен так, что благополучие и существование страны не всецело зависят от деятельности власть имущих. Всё-таки всегда и во все времена последнее слово оставалось за народом. Как в скором будущем им будет решена проблема сохранения страны, увидим. А пока, именно благодаря своему народу Россия в столь диких условиях всё ещё не разваливается и продолжает существовать.
Пока народ работает, страна не погибнет. Эту истину хорошо знал не только И. Сталин, А. Гитлер или Т. Рузвельт. После объявления об отсутствии у руководства государства необходимых «рецептов», Ю. Андропов положил эту истину в основу внутренней политики руководства государства, потребовав от населения СССР прекратить «сидячие забастовки», и приступить к исполнению своих обязанностей. Руководство России 90-х годов делает всё возможное и невозможное, чтобы специалисты на заводах, фабриках, фермах, полях и шахтах бросили свои рабочие места и занялись спекуляцией. Причём, лучшим решением проблемы безработицы в стране они считают отъезд специалистов на работу за рубеж. Прессинг, направленный на их отторжение от рабочих мест и вытеснение из страны, они устроили по всем позициям в правовой, финансовой, социальной, экономической, политической сферах. Эффект от этих мер значительный, поскольку, согласно официальной статистики более 45% всех предприятий стоят и разворованы, а остальные, за редким исключением, находятся на грани остановки. Таких потерь не знал СССР во время и после Второй мировой войны, но в конце 90-х тот показатель уже перекрыт. Каждую остановку предприятия или срыв выпуска продукции до войны и во время её, а тем более остановку предприятия на длительное время или же расформирование его, А. Гитлер расценивал как крупную свою победу в войне с СССР. Но руководству России 90-х годов эти и подобные «достижения» кажутся мелкими и недостаточными. Ему нужен размах, масштабы и небывалые достижения. Поведение же народа в столь экстремальной ситуации обескураживает его правителей: население годами не получает заработную плату и пенсии, голодает, но работать не бросает, чем и спасает страну от краха. Сколько времени продлится это состояние, сказать не может никто. Одни аналитики подсчитывают месяцы до последней черты, другие – годы. Но все они сходятся в одном: если это состояние России продлится ещё какое-то время, её развал будет неминуем.
Это в высшей степени непонятное для окружающих поведение русского народа современные историки и аналитики оценивают по-разному. Одни упрекают его в неумении перестроиться и действовать в условиях «рыночной экономики», другие – в «бараньей» покорности властям. Примечательна в этой связи позиция некоторых, некогда лояльно настроенных к России и русским специалистам, и разочаровавшихся не так давно в любимой и уважаемой ими стране: «Так им и надо. Быдло – оно и есть быдло. Не могут постоять за себя, пусть работают за обещания, и кормят своих и чужих мошенников». Их взгляды понять можно, ибо в государствах «западной демократии» такую ситуацию даже представить невозможно. В России же, по их мнению, эта дикость является уже нормой жизни.
В чём смысл такого неординарного поведения русского народа действительно понять далеко не просто. Первое, что следует отметить, так это то, что это не альтруизм. И не быдло, хотя его черты действительно присутствуют в столь «привычном» нам явлении. В основе непонятного для многих поведения русских лежит генное их поведение, смыслом которого является не содержание своим трудом доморощенных и заморских жуликов, как это трактуют некоторые аналитики, а нормальное желание выжить в экстремальной ситуации. То есть своим трудом сохранить свою землю и страну от любых посягательств неприятеля. В 90-х годах ХХ в. врагами России оказались не иноземные завистники и захватчики, а доморощенные предатели и мошенники.
У этой ситуации имеется ещё один весьма примечательный аспект. Казнь СССР и поход за «демократическую и свободную» Россию начался в июне 1990 г. под флагом антикоммунизма и мощнейшей кампании, направленной против практически всех основателей и руководителей Советского государства. Помои «демократы» не лили, пожалуй, только на К. Черненко, всем остальным были предъявлены претензии и обвинения от взяточничества до геноцида. Особенно «досталось» В. Ленину и И. Сталину. Но вот, что характерно, именно благодаря политике, достижениям в строительстве социализма и делам В. Ленина и И. Сталина, удерживалось «рыночное и демократическое» правительство у власти все 90-е годы. Если бы не привлекали к уголовной ответственности за пятиминутное опоздание в 30–40 г.г., в 90-х годах ни один рабочий не пришёл бы на предприятие до тех пор, пока ему не выдали бы все заработанные им деньги. Если бы в 30–50 г.г. И. Сталин не привлекал людей к уголовной ответственности за предательство Родины, да так, «чтобы они заказали не делать этого своим внукам и правнукам», как знать, с каким уровнем предательства столкнулось бы руководство России в 90-е годы. По всей видимости «демократам» 80–90 г.г. было невдомёк, что благодаря порядкам, установленным в своё время коммунистами, В. Лениным и И. Сталиным, Россия и страны СНГ существовали и не разваливались в годы смуты и лихолетья, какими оказались для них 90-е годы. Без преувеличения можно теперь сказать, что очередную Отечественную войну 90-х годов ХХ века вновь, хоть и после своей смерти, выиграли всё те же В. Ленин и И. Сталин.
В результате Россия, поправ все существующие теоретические положения, каноны и законы, работающие в сфере государственного строительства, своей историей продемонстрировала всему миру если не их ущербность, то, во всяком случае, исключение из правил: при наличии всех, кроме одного, условий, при которых распад страны должен быть неминуем, она продолжала существовать, разбрасывая по миру столь нужные ей самой миллиарды долларов на содержание своих ближних и дальних соседей, и вывозя для них столь нужные ей самой товары и сырьё. С точки зрения теории, страна в таких условиях существовать не может. С точки зрения практики, страна, находящаяся в столь невыносимых для неё условиях, должна распасться. Если отойти от мистических мотивов, связанных с Божественным провидением или чудом, то следует признать, что у известной формулы «Практика – критерий истины», имеется и исключение: Россию все десятилетия смутного времени удерживали от развала русский народ и Русская идея.