«Пока длится невежество, человек не находит против зла средств».
Роджер Бэкон
Обстоятельства прихода на престол России дьявола и сатаны и его низвержения невольно наводит на мысль: если наш Создатель является Вездесущим и Всесильным, а также Альфой и Омегой всего сущего на земле и на небе, не мог Он не участвовать в организации похода этого красного семиголового змия на человечество. А, значит, не управлять им, и не указывать ему направление действий. Если это так, то каким словом можно определить действия Всевышнего по отношению к человечеству: это религия, воспитательные акции, месть и наказание за казнь Христа, непослушание и отступничество, предательство, или же это чистейшей воды политика, преследующая цель совершенствовать созданный Им мир?
Этот достаточно занятный и обескураживающий вопрос подспудно зрел, естественно, не только по отношению к Русской и к другим идеям подобного уровня, но и к самому Богу. В самом деле, если смотреть в этом ракурсе (как мы его себе представляем) на роль Создателя четырёх религий и семи идей организации человеческого общежития в формировании мирового общественного сознания (на самом деле, четыре религии и шесть идей организации человеческого общежития были созданы не Богом, а человеком), то все идеи этого уровня предстают перед нами равноправными субъектами, со своими интересами, сферой влияния, полем деятельности и политическими устремлениями. Среди семи идей организации человеческого общежития только Русская идея является самодостаточным организмом. Это обстоятельство позволяет ей обходиться только своим достоянием, и не позволять другим идеям этого уровня внедрять на своём поле деятельности чуждые ей традиции и идеологические принципы.
А зачем эти деяния нужны самому Богу? Это в высшей степени судьбоносный вопрос. Дело в том, что создав жизнь на Земле и человека на ней, Бог, согласно штатному предписанию, поселил человека в раю: «И взял Господь Бог человека, (которого создал) и поселил его в саду Эдемском, чтобы возделывать его и хранить его» (гл. 2, ст. 15). Но человек вкусил запретный плод, и был выгнан из рая, что тут же перевело всю ситуацию из штатного, в нештатный режим развития жизни на планете. Ибо человеку надо было не судить о добре и зле (это сфера интересов Бога, а не человека), а заниматься своим делом – превращать планету, на которой он живёт, в цветущий сад. Естественно, ситуацию надо было возвращать в штатный режим работы, ибо человек должен вновь вернуться в Эдем. И сделать это он должен сам, а не наняв Бога в качестве пастуха и поводыря, загоняющего своё стадо баранов в своё стойло.
Какой народ смог бы проделать эту работу? Любой, кто за неё возьмётся. Брались за это дело китайцы из Поднебесной, брались индусы из Древней Индии, народы Средней, Передней Азии, Ближнего и Дальнего Востока. Кроме них брались за это дело египтяне, народы Месопотамии, Древней Греции. Ни один из них не смог осуществить этот замысел. Эти неудачи вынудили Бога перевести свои взаимоотношения с человеком в юридическую плоскость, и официально предложить человеку самому себе построить царство небесное. Так было сделано официальное предложение вавилонянам (оно задокументировано в Библии). Что из этого получилось, мы знаем: вавилоняне, вместо того, чтобы строить царство небесное, взялись строить башню до небес. За что их лишили единого языка и разогнали по всему миру.
Второе официальное предложение, но уже в форме Договора, было сделано евреям. Что сделали евреи, нам также известно: они затребовали аванс, сорок лет блукали по пустыне, чтобы вышел срок их Договора (то, что он бессрочный, они не знали), а в итоге отказались выполнять взятые на себя обязательства. За что и были прокляты Богом.
Но ведь проблема так и осталась нерешённой: человек всё ещё находился в аду, а он должен сам захотеть, и сам переселиться в рай. Эта ситуация и вынудила Бога на создание конкурсной ситуации между семью идеями организации человеческого общежития, четырьмя религиями, и множеством «суверенных и независимых» государств. Согласно замыслу Бога, происходящие конкурсы между вариантами общежития и религиями, должны были убедить человека в необходимости веры в Бога (единого), верности взятым на себя обязательствам, и взяться, наконец, за свою работу – превращать всю планету в цветущий сад. При этом Бог дал человеку возможность (и не одну!) самому разработать свой вариант социума, базировавшегося на положениях созданной человеком «национальной» идеи и созданной им религии. Как мы теперь знаем, человеку, за все тысячелетия жизни в аду, сделать это не получилось. Но и предложение Бога рассматривать он отказывается, чем и поставил под угрозу жизнь на планете.
Создав шесть вариантов организации своего уклада жизни (седьмой, Русский – Православный Божий промысел, – был создан Богом), человечество на этом конкурсе идей фактически отказалось от рекомендаций Создателя (в 1990 году это же сделали и русские, защитники интересов Бога). Этим самым оно противопоставило себя Богу, вследствие чего и попало в рабство к рафинированному дилетанту. Но даже в этих неблагоприятных условиях, всё же имеются некоторые основания исключить русских из списка предателей Бога. Ибо предательство русских – это вынужденная мера, продиктованная угрозами государств большой семёрки. Сами же эти государства предали Бога практически по своей инициативе. «Практически» означает, что этот вывод также неоднозначен, поскольку среди государств большой семёрки имеются не только истинные приверженцы идей князя мира сего, но и те, кого обстоятельства вынудили служить не Богу, а Его противнику. Прежде всего, к этим государствам следует отнести те, которые весьма скептически относятся к Американской идее, но вынуждены волею обстоятельств служить её идеалам. Так, например, Франции ближе Скандинавская идея, а Германии – Европейская. Но и то, и другое государство, в силу объективных причин, не могут всецело отдаться служению любимой своей идеи, поскольку возникающие и создаваемые экономические и политические ситуации препятствуют этому. Это обстоятельство в некоторой степени оправдывает их отступничество. Что касается самого Создателя, то при всём к Себе крайне неуважительном отношении со стороны всех народов, в том числе и русских, Он не предал и не покинул человечество. Эта Его верность и вера, в конечном итоге, после «великого землетрясения» и обусловили начало строительства «святого города Иерусалима».
Кроме того, в конце ХХ века, человечество, в своей гордыне и ради идеологии противостояния, конкуренции и противоборства, дошли до того, что стали вынуждать, теперь уже самого Творца существовать согласно положениям созданной человечеством (но не Им!) философии «суверенитета и независимости»: Бог – сам по себе (как волшебная палочка в «ларце»), четыре религии – сами по себе, семь идей организации человеческого общежития – сами по себе. Но и этого человеку показалось недостаточно, и поэтому он решил, что человечество также должно существовать само по себе, страна – сама по себе, государство – само по себе, а гражданин – сам по себе. Полный вселенский суверенитет и полная независимость друг от друга. То есть, жизнь в состоянии смерти – вне системы и согласно беззаконию хаоса. Если убрать из обихода у народов идеологию дела, которая является одним из средств, укрепляющего социальную структуру общества, то охарактеризовать сегодняшнее состояние человечества можно будет одним словом: разложение. Причём, практически по всем параметрам и позициям. Человечество в этом направлении умудрилось не только заменить жизнеутверждающую и животворящую идеологию на идеологию противостояния и так называемую «философию естественного отбора», но и идеологию дела оно поставило в зависимость от политических пристрастий и воровских интересов. Причина возникновения этого состояния уже называлась: мы взялись служить рафинированному дилетанту, а также учить нашего Создателя и Автора демократической идеологии основам и идеалам демократии. Этим своим поведением мы Его поставили в ранг ученика, а себе узурпировали права и обязанности Учителя. Естественно, дела при таких порядках у человечества идти на удовлетворительном уровне не могут. При этом мы сами себе (в своём мире), не позволяем учить создателя, например, того же автомобиля, как надо делать этот автомобиль. Но Бога учить божьему делу и уму-разуму взялись.
Ситуация во взаимоотношениях, которую создало человечество, является в высшей степени бессовестной и безнравственной. Можно даже сказать, что все негативные обстоятельства, в этой сфере, являются для человечества уже чуть ли не естественной и привычной средой обитания. Но при этом в каждодневных своих молитвах к Всевышнему мы неустанно и бездумно твердим: «Да будет царствие Твое, да будет воля Твоя и на земле, как на небе», чем и подтверждаем, что лучшим лозунгом, определяющем стратегию своего развития, мы не располагаем. Да и создать нечто подобное мы возможности не имеем, поскольку для того, чтобы скомбинировать несколько подобных слов во фразу и цель, мы должны стать, как минимум, автором и создателем не только концепции биологической формы жизни на Земле, но и суметь согласовать её положения с Законами Вселенной.
Если объективно, и ориентируясь на нормы принятые в обществе, то воспитывать или наказывать человечество есть за что. Понимая это, оно, попадая в катастрофические ситуации, непременно упоминает о Божьей каре за свои грехи. На самом деле всё гораздо прозаичней, ибо насылает все беды человечество само на себя. Не мстит нам Бог, и не наказывает. И даже не воспитывает. Ибо Ему нужен полноценный сотрудник, а не капризный и ленивый себялюбец. Поэтому не Он, а само человечество устраивает себе социальные, политические, экологические, экономические и прочие катастрофы и кризисы.
Как это не дико выглядит, но роль всех семи идей организации человеческого общежития человечество рассматривает с точки зрения своеобразного фона своего существования. Но не среды обитания, как этого следовало ожидать. Четырём же религиям оно отвело роль среды обитания душ, но не путеводной звезды или светильника на своём пути. Эта смена ролей, приоритетов, целей и задач, естественно, лишает человечество самой возможности устроить себе и миру нормальное благополучное существование. Просчёты в сфере политических решений и игнорирование Законов Жизни непосредственно сказываются на благополучии и мирном сосуществовании народов. Поэтому с полным основанием можно утверждать, что политическая сфера деятельности у всех семи «национальных» идей имеет все приоритетные и главенствующие позиции.
Но только ли государственные и политические деятели проявляют интерес к этой сфере деятельности? Нет ли здесь ещё и интересов самого Создателя?
В Апокалипсисе это направление деятельности Сидящего выражено достаточно ясно и недвусмысленно: главным на «небе» является не Бог, как это мы себе представляем, а престол, на котором Он восседает, и которому Он служит. Именно престол наделён неограниченной властью, и именно вокруг него сияет радуга и происходит всё, что происходит. На это указывает находящаяся «радуга» (символ высших управленческих полномочий) вокруг престола, видом подобная смарагду», а также расположившиеся вокруг него четыре животные (четыре религии), двадцать четыре старца в белых одеждах (двадцать четыре часа), «море стеклянное» (Законы Жизни) и «семь светильников огненных» («национальные» идеи). Эти светильники также горят перед престолом, но не перед Сидящим. Их суть – есть «суть семи духов Божьих»90. Вся эта система управления создана и существует ради существования престолам (если упразднить управленческий импульс и престол, развалится вся система), но не ради благополучия и процветания какого-то субъекта, будь-то даже сам Бог, одна какая-то религия или же «национальная» идея.
Что характерно, ни одни из представленных персонажей этой картины не существует сам по себе, независимо и суверенно друг от друга. Все они существуют и работают как сотрудники одного коллектива, одной системы. Чего не скажешь о жизни, например, человеческого сообщества. Оно организовало свое бытие так, что «престол» каждого хозяйствующего субъекта стал существовать отдельно от объекта, работой которого он призван управлять, а сам этот субъект – независимо и суверенно от всего, что находится вокруг него. В результате, этот бесхозный «престол» в смутные 90-е годы занял, как сказано в Апокалипсисе, сатана (рафинированный дилетант). Служили же все суверенные и независимые субъекты «рыночной экономики» только либо сидящему на этом престоле (в том числе и сами себе), либо Золотому Тельцу, либо дубинке, что во всех случаях противоречит установленным Создателем Законам. Отсюда следует удручающий для приверженцев рафинированного дилетанта вывод: Бог действительно является и Политиком, ибо работает Он ради благополучия и процветания всей созданной Им системы. Этот же вывод будет выглядеть к тому же и отрадным, поскольку он уже будет отражать спасительное для нас обстоятельство: Бог-Политик предлагает нам только правильные решения проблем. Служители же империи зла, поклонники Злата и Булата и приверженцы идеологии вседозволенности (либералы), независимости и суверенитета, заняты только своим политиканством, целью которого является достижение бандитскими и воровскими методами своего личного обогащения.
Говоря о столь необычном для нашего слуха и новом имени Бога, каким является Сидящий, следует отметить чрезвычайно важное обстоятельство. Как известно, Вселенную с её обитателями, Бог создал, соблюдая Законы Жизни. Среди них имеется и уже отмеченный нами Закон, создающий и регулирующий состояние гармонии мира. Согласно этому Закону Бог создавал и человека по образу и подобию Своему, что и закрепил своим именем: Сидящий. То есть, Он дал все права и возможности человеку создавать свой мир, подобный сотворённому Создателем. На каком бы месте (престоле) не находился человек по роду своей деятельности, он должен также выполнять свои функции и роль (в соответствии с делегированными полномочиями), как это делает Сидящий на Своём престоле. Какую бы должность человек не занимал, он также обязан служить «престолу», на котором «сидит». То есть, служить делу, которым призван управлять этот престол, и делать это надо на базе идеологии сотрудничества.
Следовательно, отвечая на заданный вопрос, необходимо отметить, что не мог наш Создатель не принимать участия в конфликте между компетенцией и дилетантизмом. Вопрос, только, в какой форме Он это делал, и какими средствами. По всей видимости, только знаниями, ибо рафинированного дилетанта можно победить только ими, но не кулаками или танками.
Также следует отметить, что не Бог создавал рафинированного дилетанта в образе семиголового большого красного дракона (естественно, в сфере государственного строительства), а само человечество его родило для управления собой. Сформировало оно его (на последней стадии царствования дилетанта), как выяснилось, в конце ХХ века для уничтожения мира, созданного Творцом. Значит, в качестве оружия в своей войне против Создателя. Это обстоятельство и обуславливает участие Бога в организованном человеком противостоянии. Участвует же Он в качестве носителя истины, знаний и защитника гармонии мира. Помощь Его заключается в передаче человечеству необходимой информации и знаний, примером чего могут служить не только открытые законы в так называемых точных науках, но и рассматриваемый здесь текст Апокалипсиса. Как распорядится человек полученной информацией и знаниями, во благо или во зло, дело уже совести, разума и уровня интеллекта самого человека. Способами борьбы Создателя со злом являются только те, которые обеспечивают условия процветания Жизни. И поскольку Жизнь воспроизводит только Жизнь, то победа её в противоборстве с деструктивными силами предрешена изначально. Согласно этому же Закону, дьявол, являющийся носителем смерти и зла, действует по своему разумению, чем и уничтожает сам себя. Естественно, тянет за собой и всех тех, кто ему прислуживает.
На первый взгляд при такой постановке вопроса возникает логическое противоречие уже сделанному выводу: коль скоро Создатель ведает всеми вопросами Жизни и смерти во Вселенной, следовательно, именно Он и является Автором и Родителем дьявола и сатаны. Но не человечество. Следовательно, именно Создатель наслал это чудовище на человечество. Цель – достичь победы над дилетантизмом в сфере построения социума и организации человеческого общежития. Метод – активизировать деструктивные силы, чтобы в процессе своей бурной деятельности они уничтожили сами себя.
Казалось бы, с точки зрения нравственности и морали подобная тактика не выдерживает малейшей критики. Ибо в этом случае человечество становится, на первый взгляд, заложником в войне дьявола против Бога, что противоречит нормам, установленным Создателем. И это при том, что Создатель не ведёт войну с дьяволом, поскольку Он не может пасть до уровня дилетанта, и доказывать свою правоту кулаками. Только делом. Этой своей пацифистской позицией Бог как раз и достигает своей победы, поскольку лишает своего оппонента противной стороны, собеседника, сотрудника, чем и вынуждает его действовать самостоятельно. То есть, из-за отсутствия на «поле брани» противника, вынуждает дилетанта конфликтовать с самим с собой. Но если «копнуть» глубже, то ни о какой нравственности и речи не может быть. Ибо это будет реализованным правом выбора человека, а не Создателя. Человек же сам решает, в каком деле нужен профессиональный подход, а в каком достаточно и дилетантского. Но при этом человек должен ясно осознавать, что, например, прыжок с колокольни без страховки чреват катастрофическими последствиями, а решать, прыгать или не прыгать, должен только он сам. В этой ситуации человек является действительно заложником, но собственной глупости, а не политики Бога.
Что касается упомянутого противоречия. Оно здесь мнимое. Бог действительно является Создателем Жизни и смерти, но не насилия, под которым многие имеют в виду смерть. Выросшее и засохшее в лесу дерево, как известно, осуществило свой жизненный цикл по Законам Жизни и смерти, но упавшее срубленное топором дерево, то есть, умервшлённое в результате насильственных действий, было загублено дровосеком. По этим причинам рафинированный дилетант, как создатель и носитель зла, не может быть сформирован Богом, и направляться Им в его деятельности. Ибо суть его деятельности заключается в уничтожении созданной Творцом Жизни, а не в её поддержании. Но существует этот рафинированный дилетант, как это ни парадоксально, только по Законам Жизни, что и является основной причиной его гибели. Ведь правила «игры», согласно которым он осуществляет свою деятельность, установлены для всего сущего, в том числе и для дилетанта, самим Богом. Сам же дилетант не может их создать для себя и для окружающих, по причине своей рафинированной некомпетентности. Согласно этим правилам зло всегда наказывает и поражает самое себя. По этим причинам зло изначально обречено на поражение. Разумеется, если на помощь, заключающейся в игнорировании Законов Жизни, вновь не приходит к нему человек. Предлог для такого дела он находит разный, в том числе и ради «усовершенствования ущербного», по его мнению, закона. Но, как показала многовековая практика, в основе подобных инициатив всегда находится некомпетентность. Многие «национальные» идеи уже смогли адаптироваться к подобным условиям жизни, порой даже не замечая, что ими правит рафинированный дилетант. Но Русская идея такие решения и действия воспринимает крайне негативно. Она не приемлет дилетантских инициатив даже не на физиологическом, а на генетическом уровне. Но реакция её изумляет всех окружающих: репрессии ею осуществляются не против источника всех бед, коим является дилетант, а против своих соотечественников, вынужденных волею обстоятельств сотрудничать со столь вредоносной сущностью. Цель – не оскверняя себя контактами с носителем мерзости, лишить дилетанта противника и поля деятельности. То есть, всего того, что даёт возможность существовать и процветать дилетанту.
В Библии сфера деятельности Бога определена предельно широко: Он является Альфой и Омегой всего сущего. Согласно этому качеству вездесущности, не может Он отмежеваться от одной из сфер своего внимания, которой является общественное и государственное обустройство народов. А эту сферу, как известно, человек, по своему обыкновению, присвоил себе. И назвал он её, почему-то, политической. Согласно этой позиции, сфера политических устремлений человека по значимости получила все приоритеты, отбросив на второй план Законы Жизни, в том числе и саму необходимость соблюдения Законов Бытия. Объяснение он выдвинул очевидное: благополучие и процветание народа непосредственно зависят от управляемости и уровня благополучия государственности обустройства. Поэтому человек и прикладывает столько сил и энергии, чтобы создать приемлемое государственное образование. На самом же деле благополучие и процветание во всех областях и сферах непосредственно зависят от исполнения Законов Бытия. Поэтому главной деятельностью человека является не построение государства, не создание механизмов, необходимой техники или технологий, а добыча новых знаний во всех областях и сферах. Разумеется, в первую очередь в сфере государственного строительства. То есть, как мы привыкли говорить, законов Бога, хотя к этому разряду можно отнести и законы физики, химии или математики.
Этот взгляд на проблему, из-за наших эмоциональных реакций, является несколько обескураживающим. Ибо человечество, в течение всего периода своего существования, сферу государственного строительства рассматривает только как свою вотчину, не допуская даже самой мысли приобщить к ней кого-нибудь. В том числе и Бога. Не в планах и не в традициях человека позволять кому бы то ни было диктовать себе цели и задачи своего существования. Но если бы эта сфера деятельности была бы действительно только человеческой, то Создатель не стал бы претендовать на неё, предоставив человеку самому внедрять и соблюдать установленные им для себя свои порядки. Истина же состоит в том, что именно человек вторгся на поле деятельности Создателя (ещё в Эдеме), поправ закон жизни о невмешательстве в чужие дела. Даже если бы человек и обладал для этого необходимой информацией и знаниями, всё равно это следовало бы квалифицировать как вмешательство в чужие дела. Подобно тому, как малые дети, начиная познавать мир взрослых, ломают их вещи и расстраивают их дела, точно так и человек возомнив себя таким же всемогущим, как Бог, вторгся в Его дела. Вывод очевиден: наши эмоциональные реакции, безусловно, должны присутствовать во всех наших делах, но место мы им должны отвести на вторых планах. А подкреплять ими мы должны только те решения, которые были приняты разумом и на основе здравого смысла. То есть, человеку необходимо мысль рядить в одежды эмоций, но не наоборот – для эмоциональных реакций подыскивать разумные объяснения. Кроме того, политическая сфера деятельности, согласно своему статусу, не может получить все приоритеты, поскольку она подчиняется и действует согласно законам, продиктованным ей системой (если точнее, то системой управления работой какого-то объекта). Именно система (как таковая) является законодателем для политической и экономической деятельности государственного и общественного обустройства. Но чтобы придерживаться этой линии, мы должны признать свой статус партнёра в делах Создателя, и придерживаться его в любых ситуациях. Не предавать Его на каждом шагу, и не пускаться в фантазии на темы «независимости и суверенитета»91, а сознавать себя одним из элементов единой биологической системы планеты.
Чтобы эта точка зрения возобладала, человек должен осознать и признать, что система не приемлет исходящих от её элементов заявлений, желаний или деклараций о своём «суверенитете» и своей «независимости». Заявлять об этом, причём, в самой ультимативной и категоричной форме, может только сама система, и только по отношению к уже существующим функциональным системам. Именно системам, ибо она в принципе не признаёт контактов с образованьями, имеющими иной статус. Например, с отдельными элементами других систем. Только со сформировавшимися и действующими системами каждая суверенная и независимая система будет контактировать на равных. Поэтому, не всякий социум, объявивший себя «независимым и суверенным» государством, в действительности является независимой и суверенной системой. Как правило, прибитая на фасаде государства вывеска, объявляющая о его независимости и суверенитете, не соответствует действительности.
Позиция каждой системы в этом вопросе определяется её идеологическим постулатом: если она будет независимой92 и суверенной93, то и каждый из её элементов также будет независимым и суверенным (как часть системы). Желание же одного какого-то её элемента обрести себе независимость и суверенитет, – то есть, обрести статус функциональной системы, – всей системой будет расцениваться как акт предательства, агрессии сепаратизма, и покушение на её (системы) жизнь. Причина такой реакции была уже упомянута: дисфункция или разрушение какого-то одного элемента системы, влечёт за собой разрушение всей системы. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на организм человека как на систему органов, и представить себе, что с ним будет, если в нём откажется работать какой-нибудь из органов, потребовав присвоения ему статуса независимой и суверенной системы.
К сказанному следует добавить, что этот закон работает совместно с законами, регулирующими состояние гармонии мира. Поэтому его следует рассматривать не только относительно одной биологической или технической системы, но и всех существующих функциональных систем. В том числе, и государственных.
Наш мир устроен так, что не только «независимые государства», например, Чеченская республика, Латвия или Эстония физиологически не имеют самой возможности достичь вожделенного для их правителей состояния суверенитета и независимости, но и каждый человек на планете не имеет права мнить себя независимым и суверенным от окружающего его мира. Ибо весь мир, созданный Природой, и весь мир, созданный человеком, составляет единую и неразрывную биологическую систему. Поэтому, любой элемент этой системы, заявляя о своей независимости или же о своём суверенитете, автоматически совершает акт предательства всей биосистемы, чем и покушается на её жизнь. А значит, этот элемент автоматически предаёт Бога и, скооперировавшись с дьяволом, уничтожает мир созданный Богом.
Значит ли это, что в мире нет независимых и суверенных государственных образований? О таком статусе можно говорить только в случае, если речь будет идти о какой-то одной автономной и самодостаточной государственной системе. Только в этом случае она получает право и основание утверждать себя в мировом сообществе в этом качестве. Как будут выглядеть государства и его граждане, заявляющие мировому сообществу о своей независимости и суверенитете, но в то же время пристающие к другим государствам, чтобы они оказали ему финансовую, энергетическую или продовольственную помощь? Пусть, даже, и на базе так называемых рыночных отношений? В любом случае, покупает ли это государство необходимую себе продукцию, или же получает её «безвозмездно», оснований утверждать о своей независимости и суверенитете, у этого государства и его граждан нет.
Если нечто подобное произойдёт, например, в технической системе, специалисты, занятые её производством и эксплуатацией, непременно должны будут сделать вывод о профессиональной или функциональной непригодности элемента, «заявившего» о своей независимости. Не станет же, например, конструктор автомобиля утверждать, что поршень силового агрегата автомобиля есть независимая и суверенная система? Но это может сделать любой дилетант, мнящий себя знатоком в автомобилестроении. Не станет это делать и сам поршень, если он, согласно проекту двигателя, будет соответствовать всем требованиям, предъявляемым к нему двигателем. Вот если он не будет соответствовать требованиям двигателя, то только в этом случае он автоматически получит статус суверенного, независимого, никому не нужного предмета. Возможно, и элемента, но только уже какой-то другой технической системы.
Даже собранный, и автономно работающий двигатель мы не вправе рассматривать в качестве суверенной и независимой технической системы, которую мы называем автомобиль. Его рассматривают только в качестве одного из его элементов. Автомобиль, как техническая система, должен осуществлять контакт только со всем двигателем, но не с каждой его деталью. Но если это всё же произойдёт, автомобиль тут же утратит своё звание, свой статус независимой и суверенной системы. Следуя этой логике, необходимо сделать такие же выводы и по отношению к государственным системам: каждое отдельно взятое государство не может утверждать себя в качестве независимого и суверенного по отношению ко всему мировому сообществу. В то же время, в качестве независимого и суверенного элемента всей системы мирового сообщества, имеет право заявить только самодостаточная и функциональная государственная система. Только в этом случае она не только имеет право, но и обязана объявить о своём суверенитете и независимости, что, конечно же, будет большой проблемой для всего мирового сообщества (оно обязано будет выстроить соответствующие со статусом государства взаимоотношения).
Но это в теории. На практике же, независимым и суверенным, по отношению ко всему мировому сообществу, не может быть ни одно государство в мире. Даже самодостаточное. Ибо такого состояния достичь практически невозможно, поскольку каждому государству мировой системы необходимо обмениваться с другими государствами энергетическими ресурсами, научными или культурным достоянием. В противном случае, то есть, после появления государства за «железным занавесом», аналитикам придётся вести речь о гибели всей цивилизации. Ибо дом, – то есть, цивилизация, – разделившийся в себе, как известно, устоять не сможет.
Не являются исключением из этого Закона Жизни и Бог, все четыре религии и семь идей организации человеческого общежития. Не может ни Создатель, ни человек и человечество, ни религии, ни базовые идеи существовать автономно, суверенно и независимо друг от друга. Все они являются элементами одной системы, и на каждого из них возложены чётко сформулированные и определённые обязанности, невыполнение которых ведет к уничтожению всей системы (эта система рассматривается в Проекте).
Таким образом, как такового независимого и суверенного государства, или любого другого элемента системы, теоретически, а, тем более практически, быть не может. Даже если предположить невозможное, и взять за данность, что, например, республики Прибалтики чудесным образом стали самодостаточными в материальном и духовном смысле. Всё равно, даже в этом случае, им придётся обращаться к другим государствам (или к Богу, Русской или любой другой «национальной» идеи) обеспечить им возможность создать свою «национальную» идею (эта возможность им была предоставлена, но они ею не воспользовались), как это делают сегодня японцы. И это, если не брать во внимание необходимость в закупках нужных стране ресурсов. Это положение непосредственно касается всех государственных образований, и однозначно определяет человечеству стратегию и тактику развития по всем имеющимся аспектам его деятельности: мир, создаваемый человеком, должен быть до мельчайших деталей и самым скрупулёзным образом скопирован с Мира, созданного Природой. Двигателем прогресса обоих миров является один из Законов Мироздания, согласно которому каждый субъект экономических взаимоотношений должен потреблять продукт деятельности другого субъекта. Только при такой стратегии, а не через суверенитет и независимость, возможно достижение необходимого уровня сбалансированности мира.
Строго говоря, принятые шулерами от политики трактовки понятий «независимость» и «суверенитет», не имеют под собой какого бы то ни было философского обоснования. Только эмоциональные. Ярким примером этому выводу может служить взятое в конце 80-х годов Прибалтийскими республиками СССР стратегическое направление развития суверенных и независимых государств, продиктованное идеологией «национальной независимости». Что означает понятие «национальная независимость» идеологи этой политики стараются не объяснять. На самом деле ничего в нём нет, кроме выхолощенного, рафинированного национализма. В этом вопросе Прибалтийские республики побили все рекорды. В том числе превысили планку, установленную иудаизмом, который в течение многих столетий устанавливает своё превосходство над всеми другими нациями. Даже Гитлер и его окружение не опускался до уровня национально-физиологического национализма. А ведь Германии, в отличие от нынешних республик Прибалтики, в то время действительно было чем гордиться. И не только своими достижениями в сфере культуры, искусства, науки и философии, но и в сфере организации человеческого общежития. Всё-таки, при царящем в 30-х годах в Германии националистическом угаре, Гитлер понимал значимость в государственной жизни духовного начала, которому и были отданы многие приоритеты. Объяснение этому факту уже упоминалось: Германия, как одна из родительниц Европейской идеи, имела в то время (имеет и сегодня), все основания утверждать, пропагандировать и защищать рождённую ею базовую для Европы Европейскую идею. Как, впрочем, тот же Израиль или Скандинавские страны. Но таких оснований не имеют, например, Эстония, Латвия или Чеченская республика. Как бы они не кичились своим национальным суверенитетом и характером, но кроме этого достояния, которым, к слову сказать, наделён каждый народ, они ничего не имеют.
Значимость факта рождения у той или иной страны своей базовой идеи трудно переоценить. Во-первых, это огромная ответственность перед человечеством за воспитание и судьбу этой идеи. Во-вторых, это не меньшая ответственность этой страны перед своим народом за жизнь, здоровье и работоспособность своей идеи. В-третьих, это ответственность перед всей человеческой цивилизацией за пропагандируемые и внедряемые в практику геополитические взаимоотношения народов, сформулированные на базе положений своей философии и идеологии, а также нравственные и прочие нормы поведения, присущие этой идеи. В-четвёртых, народы, родившие свою идею, получают реальную возможность создать свою страну, своё общество, своё государство. В качестве ответной реакции, народы этой страны и всё человечество получают от своей базовой идеи плеяду талантливых и гениальных специалистов, творческие и научные достижения. Именно благодаря своим «национальным» идеям, в государствах, родивших их, появляются на свет гении, первооткрыватели, изобретатели, деятели искусства и культуры. Чем значимей эта идея для прогрессивного развития мирового сообщества, чем ближе она к идеологии Создателя, тем больше в этой стране рождается выдающихся личностей. Это давало, – например, той же Германии, как одной из родительниц Европейской идеи, – все основания пропагандировать в мире свои достижения в научной, культурной, технической, идеологической, философской сферах. Равно, как и России-СССР, Греции, Италии, Египту, Китаю, Индии, Японии. Или Скандинавским странам. Такое положение, установленное, кстати говоря, самим Создателем, не устраивает латвийских, эстонских или украинских националистов, поскольку им, в силу изложенных обстоятельств, приходится пропагандировать в своём народе достижения, осуществлённые представителями других народов. Достижений своего народа, в силу отсутствия у них своей базовой идеи, они не имеют, и иметь не могут. Но что-то национальное пропагандировать на мировом конкурсе достижений им хочется. И поскольку у них нет ничего, кроме своей национальности, они и берутся утверждать в мире свою «национальную независимость». Причём, эту свою пустоту они возводят в ранг величайшего достижения демократии, и требуют от всего мирового сообщества уважения не к своим достижениям, а к своей национальности. Вероятно, они выпустили из виду, что идеология, основанная на собственной исключительности, приводит народы к пещерному образу жизни.
Что касается государств, не сумевших родить свою базовую идею, но имеющих вселенские амбиции, – например США, – то они вынуждены довольствоваться сворованными или купленными достижениями, созданными на базе других национальных идей, но представленных мировому сообществу в качестве своих достижений. По этой причине они жизненно заинтересованы в принятии мировым сообществом порядка, при котором становится возможной и законной практика приобретения «рыночным» или тем или иным воровским способом в свою собственность богатств и ценностей, наработанных другими государствами, странами и народами.
Справедливости ради, всё же следует рассмотреть, хотя бы гипотетически, правоту и логику сторонников «суверенитета и независимости». Мировое сообщество может пойти на то, чтобы его субъектами были все государства, объявившие о своей независимости и суверенитете. Более того, оно может помочь этим государствам, признав их де-юре таковыми (был бы суверенитет, а колонизаторы найдутся). Но будут ли эти государства на самом деле теми, за кого они себя выдают? Ведь самодостаточных государств в мире очень мало, да и те стараются строить свои экономические взаимоотношения с другими государствами так, чтобы те, кто испытывает дефицит и крайнюю нужду в чём бы то ни было, получали всё необходимое от государств-доноров. И этим товаром не обязательно должна быть только нефть, газ или металл. На самом деле в экстремальных условиях государства могут обойтись и без энергетических ресурсов, но с дефицитом идеологии, а тем более «национальной» идеи, они существовать не могут. Не на чем, ибо нет базы, основы, фундамента.
Кроме того, все субъекты мирового сообщества должны будут вначале решить один принципиальный вопрос. Либо государство, претендующее на статус независимого и суверенного, должно будет полностью себя обеспечивать всем необходимым, не входя в торговые, экономические, политические, социальные и прочие взаимоотношения с другими государствами, либо оно должно будет вовсе отказаться от самой идеи независимости и суверенитета. Если оно выберет первый вариант, то на деле, став независимым и суверенным, оно сможет доказать состоятельность своего варианта трактовки этих «смутных» терминов. Если выберет второй вариант, то должно будет признать взаимосвязь и взаимозависимость народов мира, роль и значимость в жизнедеятельности государств базовых идей, и наладить все необходимые политические и экономические взаимоотношения с другими государствами, став сторонником близкой его душе базовой идеи.
В первом случае это государство должно будет существовать в гордом одиночестве и без экономических и прочих связей с окружающим миром, а во втором – оно автоматически признает несостоятельность своей трактовки терминов «независимость» и «суверенитет». В первом случае «суверенная» политика этого государства будет требовать в ультимативной форме от всех государств мирового сообщества принять её концепцию организации мирового сообщества по своим правилам, а во втором – оно автоматически признает доминирующее положение мирового сообщества и философию мирного сосуществования народов на планете. В первом случае это государство будет стоять на позициях конфронтации и противостояния со всеми государствами мира, а во втором – оно автоматически признает себя членом единого мирового сообщества. Или, как минимум, одним из элементов биологической системы планеты.
Стратегия развитие по второму варианту фактически упраздняет родителей и инициаторов смут, социальных бедствий и потрясений, коими являются, в данном случае, экономическая независимость и политический суверенитет. Или «независимая» экономика и «суверенная» политика. Судя по складывающейся в мире ситуации, сторонникам независимости и суверенитета придётся либо отказаться от своей «мутной» политики, либо привести эту терминологию в соответствие со своими делами и помыслами. Тем более что корректное юридическое обоснование этой позиции, в виде Закона о праве выбора, уже давно существует и повсеместно применяется на практике. И вряд ли есть необходимость доказывать, что речь, в данном случае, политики ведут именно о Законе, регулирующем право выбора. Другой разговор, как им следует пользоваться. Ибо, чем выше квалификация специалиста, тем меньше основных вариантов решения проблемы он имеет. То есть, тем меньше вариантов выбора у него имеется.
Будет ли это выводом: как таковых понятий «независимость» и «суверенитет» не существует в природе? Безусловно, нет. Но, используя их, необходимо, прежде всего, чётко определять область и сферу их применения, а также сам предмет, который пытаются охарактеризовать этим понятием те, или иные специалисты (напомним: им должна быть самодостаточная и сформировавшаяся, функциональная система). В противном случае мы в реальности можем добиться узаконенного положения, согласно которому «поршень» действительно заявит о себе, как о суверенном и независимом объекте, и потребовать от «автомобиля» договорных с собой взаимоотношений. Явное нарушение не только субординации, но и законов бытия. Следовательно, если независимость во взаимоотношениях ведомственных структур недопустима, то какие имеются основания возводить её в ранг политики и основы в межгосударственных взаимоотношениях?
Кроме того, при применении этих терминов, относительно взаимоотношений государств, не следует сбрасывать и чисто юридический фактор, согласно которому становится невозможным определить сам предмет, обсуждаемый на тех или иных переговорах. Так словосочетание «независимое и суверенное государство» для слушателя не несёт в себе никакой смысловой нагрузки. Ибо кроме эмоций это словосочетание ничего не выражает. Красиво звучит, но пусто по содержанию. Собеседник, столкнувшись с таким выражением, непременно отметит эту пустоту и желание говорящего скрыть от него истинные свои намерения. То есть, зафиксирует факт применения жульнических методов ведения переговоров.
Следует также обратить внимание на иные варианты употребления терминов «суверенитет» и «независимость»: экономическая независимость и политический суверенитет. Их употребление уже вносит некоторую ясность. Но будет понимать смысл сказанного только тот, кто хорошо знаком с определениями терминов «политика» и «экономика», и только тот, кому известен вкладываемый докладчиком смысл в эти понятия. Ибо употребление их также может скрыть истинный смысл обсуждаемого текста. Причина известна: термины «политика» и «экономика», несмотря на столь широкое хождение в обществе, так до сих пор и не имеют однозначных определений. Дотошный же аналитик непременно отметит большую эмоциональную нагрузку, возложенную на эти термины, что трактуется как желание докладчика скрыть истину, и выдать желаемое за действительное. Поэтому, возможность вести речь об экономической независимости или политическом суверенитете появится только в том случае, если общество станет располагать обоснованными и корректными определениями понятий «политика» и «экономика».
Так уж необходимо пересматривать определения терминов «политика» и «экономика», или можно и дальше довольствоваться уже имеющимися? Сторонники существующих сегодня определений утверждают, что такой острой необходимости нет, поскольку эти понятия существуют и эксплуатируются человечеством достаточно успешно не одну сотню лет. К тому же смена основополагающих для общества определений влечёт за собой революционные изменения и подвижки в общественной и государственной жизни не только в одной стране, но и во всём мире. Поэтому, как они говорят, лучше не трогать это больное место в организме человечества «хирургическими» методами, и общество сумеет избежать нежелательных негативных для себя последствий.
Надо сказать, что существующие определения этих терминов действительно работают не одну сотню лет. Но, всё же, не так успешно, как это представляется общественности заинтересованными в их существовании политиками и экономистами. На самом деле, подавляющее большинство государств живёт за чертой бедности именно по причине несостоятельности определений этих терминов. Выход из своего нищенского состояния они ищут, опять-таки, в изучении этих порочных в своей основе наук, что ставит их в положение того же змия, обедающего собственным хвостом. Естественно, перспектив выбраться из этого порочного круга, при существующих порядках, не существует. Их не будет до тех пор, пока наука не отважится взяться за решение столь злободневной проблемы. В связи с этим, вопрос о необходимости иметь достаточно объективные определения терминов «политика» и «экономика» стоит сегодня достаточно остро, чтобы можно было и дальше игнорировать эту проблему. Не решим её, значит, вновь, как и сто лет назад, будем влачить своё жалкое существование, кормя своим трудом отечественных и зарубежных жуликов и криминальных авторитетов.
Это не единственная причина, согласно которой возникла острая необходимость поиска корректных определений этих двух терминов. Имеется ещё одна, более значимая для благополучного существования народов. Речь идёт об определении предмета приложения профессиональных усилий политиков и экономистов. Не о возможных вариантах трактовок, которых можно, предложить великое множество, а об определениях, пригодных для использования во всех областях, сферах и случаях жизни, от работы кухарки, до деятельности общественных, политических или государственных институтов. Ибо у человечества, особенно у здравомыслящей его части, принято чётко и однозначно определять предмет своего внимания. Если же работник, коллектив или всё общество не будет знать, чем оно занимается, достичь намеченных целей окажется невозможно. Или, что ещё хуже, если для одной категории работников или профессий этот предмет будет определён одним понятиям, а для других – другим. Третьи же, при таком положении, вообще не смогут найти для себя никакой базы.
Возникающее в таких ситуациях положение освещает науку в крайне неприглядном свете. Вместо того чтобы искать ответы на злободневные вопросы, общество принимает решение строить объект, о котором ему ничего не известно. Подобные стратегические решения непременно приводят к краху всё затеянное гражданами и обществом строительство. Угрозу катастрофы государства, при такой проработке проблемы, видели и избегали практически все руководители России. Исключение составили только две эпохи – время правления Б. Годунова и Б. Ельцина. Оба они оказались в узурпаторах, оба руководствовались самыми благими намерениями, оба хотели служить Отечеству «не щадя живота своего», оба были дилетантами в сфере государственного строительства, оба заняли престол России раздираемой многими противоречиями и в предкатастрофический её период развития, и оба взялись за авантюрные «реформы». Результата они добились одного и того же: смута и разруха. Только первый потратил всё своё богатство, пытаясь вывести страну из кризиса, а второй на этом кризисе и смуте приобрёл многомиллионное состояние. Но задачи у них были разные. Б. Годунову необходимо было инициировать процесс подготовки России к этапу вынашивания и рождения своей «национальной» идеи, а Б. Ельцину – разгромить все наработки СССР не только до основания, но и разрушить само основание (выбросить на помойку Русскую идею). Первый хотел работать на благо только одной России, второй – отдал Россию на растерзание отечественным и международным жуликам и мошенникам ради благополучия и процветания народов США и Европы.
Объективно говоря, отсутствие у учёных необходимых обществу знаний всегда приводит к кризису. Относится это положение не только к сфере так называемых точных наук, но и к государственному строительству. Лучшим же выходом из подобных ситуаций являются шаги, направленные на избежание кризисных ситуаций. Например, как это сделали в своё время И. Сталин, Л. Брежнев, Ю. Андропов и К. Черненко в СССР, наложив запрет на осуществление каких-либо реформ социалистического способа хозяйствования. Но, всё же, честнее и порядочнее было, если бы сами учёные, занимающиеся проблемами государственного строительства, не стали бы ждать развала государства и упрёков в предательстве и банкротстве со стороны общества. Порядочные люди в таких ситуациях сами уступают загнавшую их в угол тематику и свои кресла новому коллективу, способному решить возникшие проблемы. Такие шаги действительно честны, и достойны звания настоящего учёного. Кроме того, такие решения предотвращают в государстве смуту. К сожалению, академики из ВШЭ (Высшей школы экономики) так не поступили, что и явилось одной из главных причин возникновения в России-СССР кризисных ситуаций и развала СССР.
В основе понятия «экономика» лежит жизненная необходимость ведения общего хозяйства. А она, как известно, имеется не только у государства, но и в каждой отрасли народного хозяйства, у каждого предприятия, конторы или же у каждой семьи. По этой причине термин «экономика» необходимо применять и рассматривать не только в аспекте государственной деятельности, но и отраслевой, работы предприятий, учреждений или же в жизни каждой семьи. Вплоть до каждого человека. Более того, в здоровом государстве экономические взаимоотношения на всех уровнях должны осуществляться по одним и тем же экономическим принципам, правилам и законам. Строго говоря, такая политика является, чуть ли не главным направлением деятельности экономической науки. От уровня её проработки непосредственно зависит уровень развития правового государства. Ибо, например, немыслимо, чтобы в семье экономические взаимоотношения строились по социалистическим законам экономики, а в государстве, например, по коммунистическим. Конфликт при такой политике неизбежен, и его придётся разрешать либо в кабинетах учёных и правительства, либо на баррикадах. Согласно состоянию гармонии мира, необходимо, чтобы все субъекты экономических взаимоотношений осуществляли свои дела по одним «правилам игры». Только при таком порядке государство добивается условий, при которых становится возможным упразднение института насилия.
Как известно, главным при организации любого способа хозяйствования является решение вопроса собственности. Стороны, решившие осуществлять совместную хозяйственную деятельность, должны вначале определиться: либо (1) всей собственностью будет распоряжаться только один хозяин, либо (2) всем наработанным в равной степени будут пользоваться все взаимодействующие стороны, либо (3) им следует организовать свой труд так, чтобы его плодами мог пользоваться только тот, кто создал материальные и духовные ценности94.
Нетрудно заметить, что при первом варианте организации распределения собственности, в роли хозяина будет выступать тиран или бандит, беззастенчиво и бессовестно пользующийся результатами чужого труда. Личные качества, при таких порядках, значения иметь не будут, поскольку во всех ситуациях будет работать сформулированный К. Марксом закон: бытие определяет сознание. Честным ли будет этот человек от природы, или же отпетым негодяем, жуликом или бандитом, волею обстоятельств он будет вынужден работать ради благополучия системы, сохранять и приумножать своё богатство любым способом. А значит, грабить, отнимать, или же, в случае если в роли этого хозяина будет выступать государство, повышать налоги (что, в сущности, является одной из форм грабежа). Значит, для граждан государства, использующего этот принцип распределения собственности, политика грабежа и насилия, с устойчивой тенденцией к её ужесточению, будет нескончаемой. Характерен этот способ хозяйствования, как уже отмечалось выше, рабовладельческому строю – феодальному и капиталистическому способу хозяйствования. Применяться этот способ хозяйствования может не только в отдельных государствах. Его приверженцев можно найти в отдельных отраслях народного хозяйства, в отдельных учреждениях и в отдельных семьях. Форма собственности у этого способа хозяйствования определяется, как уже отмечалось, самой бандитской идеологией: что награбил, то и моё. Собственником созданного товара, согласно «правилам игры» этого способа распределения собственности, может быть любое физическое или юридическое лицо. Апологеты капитализма определили её как частная собственность, что не проясняет, а наоборот, ещё более запутывает ситуацию, поскольку они ни словом не обмолвились, что же при этом является «общая» собственность. Ибо в роли так называемого частного собственника может выступить каждый, имеющий средства и возможность приобрести этот товар. Им может быть глава семейства, глава предприятия, фирмы или концерна. В роли частного собственника при таком способе хозяйствования может даже выступать глава государства. Но только не производитель товара. Его миссия заканчивается после того, как будет забит последний гвоздь на стройке, или же закручена последняя гайка в механизме. Далее этот товар у него изымается, и пускается в «рыночную раскрутку» согласно в высшей степени порочной формуле К. Маркса: деньги – товар – деньги.
К сказанному следует добавить, что, во-первых, этот способ хозяйствования невозможно состыковать с двумя другими. Во-вторых, присвоенное апологетами рабовладельческого и капиталистического способов хозяйствования понятие «частная собственность», ни в коей мере не отвечает вложенным в его основу идеологическим принципам. Ибо изначально термин «частная собственность» применялся не в связи с необходимостью присвоения в свою собственность купленный или награбленный товар, а как термин, уточняющий предмет рассмотрения: не «общую» концепцию собственности, а какую-то часть от этой общей концепции.
Коллективная форма собственности, характерная второму, социалистическому способу распределения собственности, предполагает наличие у трудящихся доброго, справедливого и бескорыстного главы семейства, главы предприятия, концерна или фирмы. Или же правителя государства, в роли которого также должен выступать специально созданный коллектив. Ибо при таком способе хозяйствования, всё наработанное должно быть свезено в одно место, а потом честно и справедливо распределено между всеми участвующими в деле сторонами. Слабым местом этого способа хозяйствования является наличие в обществе спекулянтов, тунеядцев, воров и других антиобщественных элементов, не участвующих в общем труде производства товара, но требующих и получающих долю благ, наработанными их согражданами. Рассчитывать распределителю богатств, при таком способе хозяйствования, следует и на так называемый человеческий фактор, преодолеть который запретительными, репрессивными или воспитательными мерами практически невозможно. Как и капитализму в его обстоятельствах. Форма собственности при социалистическом способе хозяйствования, как уже отмечалось, определяется принципом: что дали, то и твоё.
Третий способ хозяйствования, который был уже назван коммунистическим, пока ещё не создавался ни в одной стране мира. Но его характеристики дают основание утверждать, что, внедрив его в практику государственного и общественного строительства, человечество получит реальную возможность избежать многих негативных явлений, появившихся в результате эксплуатации рабовладельческого строя. К нему относятся феодализм, капитализм и социализм. Коммунизм – это отдельная ветвь развития цивилизации, не имеющая ничего общего с рабовладельческим строем. Ибо собственность при коммунистическом способе хозяйствования распределяется согласно принципу: что сделал, то и твоё. При такой практике украсть, отнять или заполучить товар себе в собственность незаконным путём практически невозможно. Значит, становятся невозможными преступность, бандитизм, коррупция, инфляция, бесхозяйственность, безработица.
Каждый из упомянутых трёх способов хозяйствования имеет и свои специфические «национальные» черты, получаемые ими от своих базовых идей. Как не может одна семья скопировать уклад жизни другой семьи, точно так нельзя один и тот же способ хозяйствования скопировать двумя или несколькими базовыми идеями. Капитализм в США, построенный на базе Американской идеи, в обязательном порядке будет отличаться от капитализма, построенного, например, на базе Европейской или Японской идеи. Американскую идею это обстоятельство приводит в крайнюю степень беспокойства, поскольку оно лишает её возможности контролировать и влиять на происходящие процессы в интересующих её регионах и странах. Реакция Американской идеи на проявление подобной самостоятельности и «неповиновения» различных «национальных» идей уже известна всему миру. Агрессивно и напористо Американская идея внедряет во все страны мира не только свою валюту, вынуждая их, тем самым, работать на экономику США, но и философию и идеологию Американской идеи. Кредо её зиждется на вселенских амбициях – стать властелином мира. Свою цель перед всем мировым сообществом она сформулировала предельно жёстко и агрессивно: распоряжаться мировым порядком и быть собственником всего мирового богатства должна только лишь одна Америка. Противостоять такой политике могли лишь только Русская и Мусульманская идеи, но предательство России сократило ряды противников Американской идеи до минимума.
Приветствует ли мир эту политику? Только поклонники Американской идеи, поскольку они, эксплуатируя создаваемые ею ситуации, получают возможность безнаказанно грабить своих ближних и дальних соседей. Лишившись правил, установленных Американской идеей, они автоматически лишатся и этого дармового «корыта». Возможно ли упразднить подобную практику во взаимоотношениях государств? Для этого необходимо чтобы каждая «национальная» идея стала «выращивать» свои «дерева», а не зарилась на урожай соседского сада. Каждая базовая идея должна иметь свой вариант экономической науки, соответствующий и согласованный только с её характеристиками и положениями. И значения не имеет, будет ли этот вариант капиталистического, социалистического или коммунистического способа хозяйствования, важным является только его согласованность с характеристиками своей базовой идеи.
В этой связи, обращает на себя внимание, принятое наукой определение экономики: это организация, структура и состояние хозяйственной жизни или какой-нибудь отрасли хозяйственной деятельности.
Надо полагать, что речь в этом определении идёт о хозяйственной жизни государства, а не страны, поскольку его фактура предполагает наличие единых экономических взаимоотношений между субъектами хозяйствования. Но вот вопрос: эти субъекты обязательно должны входить в состав одного государства, или же можно их привлекать к совместной деятельности предприятий различных государств? Сами же государства не могут налаживать между собой общую хозяйственную деятельность, поскольку сделай они это, как тут же утратят статус государства, и приобретут статус страны. Если же речь в этом определении идёт только о государстве, то его интересы, прежде всего, направлены на удовлетворение собственных нужд и потребностей. Но не на повышение благополучия и процветания народов, участвующих в общем деле стран. И это всё при том, что объективно интересы разных стран существуют, и учитывать их обязаны все государства и страны. Судя по определению, его авторы взяли в качестве эталона к подражанию взаимоотношения, бытующие в дикой природе между различными зверями. Во всяком случае, эта неопределённость в рассматриваемом определении вносит существенный пробел в предложенную нашему вниманию трактовку этого термина.
Совершенно не вписывается в идеологию этого определения уточнение: какой-нибудь. Ибо определение экономики, – не только обсуждаемый вариант, – должно касаться всех без исключения отраслей народного хозяйства, работающих в комплексе, а не какой-нибудь отдельно взятой структуры или института. Причём, это касательство не должно быть косвенным или выборочным, а обязательно комплексным. То есть, все без исключения отрасли народного хозяйства должны работать взаимосвязано, взаимозависимо, и по одним и тем же «правилам игры». Ибо только при таких условиях возникает образование, которое принято у нас называть государством. Следовательно, и экономики государства, о котором, по всей видимости, пытались вести речь учёные в этом определении. Ибо, как только какая-нибудь отрасль примет решение действовать только по своим «правилам игры», что, в сущности, предлагает данное определение экономики своим уточнение «какой-нибудь», она тут же раскалывает государство, переводя его формат в статус единой страны. Либо, становится вне закона в государстве, в котором работает эта отрасль. Такой сепаратизм государство не приемлет в принципе и физиологически, ибо подобный либерализм направлен на дестабилизацию его состояния, и разрушение его всего народного хозяйства.
Имеется у этого определения ещё одно существенное несоответствие принятой обществом идеологии хозяйственной деятельности. Если принять в качестве направления проработки и поля деятельности указанное в определении понятие «организация отрасли хозяйственной деятельности», то его можно назвать в качестве экономического с большой натяжкой, ибо организацией деятельности занимается отнюдь не экономическая наука, и даже не управленческая, которой, как известно, занимаются политики. А та, которая объединяет оба эти направления деятельности – наука о создании и эксплуатации системных образований. А её вовсе не интересуют частные проблемы экономики и политики. Более того, это именно она диктует экономике и политике свои «правила игры», исполняя которые, политика и экономика делают систему функциональной.
К тому же вовсе непонятно, что такое «отрасль хозяйственной деятельности», которую необходимо организовывать. Из этого словосочетания совершенно неясно, о чём идёт речь. Ибо его можно понять так, будто общество нашло необходимым и целесообразным создать ещё и отдельную отрасль, занимающуюся хозяйственной деятельностью. Не выпуском станков или плавкой металла, а выпуском продукта под названием «Хозяйственная деятельность». Может быть под понятием «отрасль хозяйственной деятельности» имелась в виду наука «Экономика»? Тогда почему ей присвоен статус отрасли, и почему авторы определения приняли решение отказаться от этого названия? Согласно этому определению, хозяйственная деятельность выступает уже, наряду с другими отраслями, в качестве самостоятельной по статусу отрасли. Некое абстрактное образование, занимающееся абстрактной хозяйственной деятельностью: «Министерство хозяйственной деятельности». Если сопоставить это решение с задачами, стоящими перед определением, то выглядит оно умопомрачительной бессмыслицей.
Ещё меньше можно понять и присутствующее в этом определении понятие «структура отрасли хозяйственной деятельности». Даже поверхностный взгляд отмечает полную его абстрактность. Вот если бы здесь фигурировало словосочетание «структура отрасли народного хозяйства», или «структура народного хозяйства», то вопрос об абстрактности формулировки не возникал бы. Но был бы поставлен другой, поскольку созданием структуры отрасли народного хозяйства экономика не занимается. Она только эксплуатирует уже существующую и кем-то созданную функциональную систему. Или весь народно-хозяйственный комплекс (в качестве системы). Но сама она их не создаёт. Абстрактность, фигурирующая в определении, могла бы трансформироваться во всеобъемлющность, если бы в нём присутствовал хоть какой-то предметный ориентир. Ибо понятие «структура отрасли хозяйственной деятельности» настолько специфично и узконаправленно, что обобщить его до уровня всеобъемлющности практически невозможно. Кроме того, это понятие есть ничто иное, как одна из «масок», в которую разработчики этого определения нарядили понятие «технология производства». Именно в разделе под этим названием каждый желающий может найти все ответы, связанные со «структурой деятельности» отдельно взятого и конкретного производства. В том числе и «хозяйственной деятельности». Но не «отрасли хозяйственной деятельности», поскольку таковой ещё не существует. Предварительно, разумеется, решив вопрос о её специфике. Но всё дело в том, что из-за узкопрофильной специфики этого термина, регулирующего деятельность не только государственных чиновников, но и любого служащего любого министерства или ведомства, любого работника и рабочего любого предприятия, обобщить понятие «технология производства» представляется невыполнимой задачей. Ибо специфика каждого вида деятельности начинается сразу же за перечнем разделов и глав этого документа. По этим причинам понятие «структура отрасли хозяйственной деятельности», использованное в определении термина «экономика», работать не может.
Кроме того, если мы, не глядя на название книги, откроем её на разделе, посвящённом «организации деятельности» или же «структуре деятельности», то мы непременно решим, что речь в этой книге не идёт об экономических взаимоотношениях. С большой натяжкой её можно отнести и к науке, связанной с управленческими проблемами. Скорее всего, название этой науки также должно быть связано с происходящими процессами в системах. Ибо только система определяет принципы и механизмы, регулирующие все происходящие в ней процессы. Но не политика или экономика, поскольку экономика занимается эксплуатацией того или иного способа хозяйствования, а политика – управлением происходящими в нём процессами (работают политики механизмами системы управления). И если мы столкнёмся с деятельностью политика или экономиста в сфере юрисдикции системы, мы обязаны будем квалифицировать её как нарушение Закона о невмешательстве в чужие дела. Поскольку ни политик, ни экономист не должны менять ни структуру системы, ни правила, по которым она работает. Подобные действия, как уже отмечалось, направлены на разрушение всей системы, порождают системный кризис и стимулируют его развитие.
Какие ещё выводы можно сделать в отношении понятия «структура отрасли хозяйственной деятельности»?
Если взять существующие отрасли народного хозяйства и подвергнуть их системному анализу, то мы непременно найдём общие для всех отраслей принципы их формирования. Для государства желательно, чтобы эти принципы были предельно унифицированы, чтобы можно было использовать один Закон для регулировки взаимоотношений всех участвующих в деле сторон (точно так работает вода на всей планете). Также, единые принципы формирования необходимы для создания по одной и той же схеме (формуле) необходимые стране отрасли народного хозяйства. Но как вести речь о «структуре отрасли хозяйственной деятельности», разработчики этого определения разъяснить не удосужились. По всей видимости, они понимают, что эту бессмыслицу конкретизировать и объяснить невозможно. Поэтому пользоваться этой частью определения термина «экономика», также возможным не представляется. Надо ли удивляться постоянно возникающим кризисам, провалам и обвалам в этой сфере общественной деятельности?
Также вызывает недоумение и употреблённое в определении понятие «состояние отрасли хозяйственной деятельности». Это типичный аналитико-оценочный термин. Но, как говорят, не по Сеньке шапка. Да и сам «Сенька» (отрасль хозяйственной деятельности) предстаёт здесь даже не мифологическим персонажем, а полной бессмыслицей. «Шапка» же его (состояние) прилеплена сюда только лишь для прикрытия срама. Она в этом определении выглядит также нелепо, как и понятие «структура отрасли хозяйственной деятельности», но, зато, придаёт фразе некую виртуальную осмысленность и наукообразность. При её прочтении непременно возникает вопрос, о каком «состоянии отрасли хозяйственной деятельности» идёт речь? Если же имеется в виду абстрактно существующие структуры во всех отраслях, областях и сферах, то эта часть определения должна касаться не только экономики государства или одной «отрасли хозяйственной деятельности», а всех государственных структур и институтов. Но это уже называется формулой, которая хоть и существует в природе, но пока разработчикам этого определения неизвестна.
Общепринятым, всё же, является выражение «отрасль народного хозяйства», но не «отрасль хозяйственной деятельности». Разумеется, если хозяйственной деятельности искусственно не присваивать статус отрасли. Если же речь идёт только о «состоянии деятельности» экономических законов, то к определению термина «экономика» это понятие имеет косвенное отношение. Ибо в этом деле на первый план выходят сугубо субъективные факторы, учитывать которые должно не определение термина «экономика», а должностная инструкция, предметом внимания которой является практика исполнения законов экономики. А эта сфера вновь не относится к компетенции экономики, поскольку в этом случае речь идёт не о создании законов экономики, для чего и формулируется её определение, а об их исполнении. В целом остаётся только гадать, что же имелось в виду разработчиками этого определения, предложивших вниманию общественности эти три понятия. Но худшим в этой всей истории с определением экономики является как раз не предложение учёных руководствоваться обществу в своей повседневной жизни этим определением, а то, что они вынудили общественность осуществлять свою хозяйственную деятельность, основываясь на этом определении. Более коварной, вредоносной и разрушительной для страны и государства акции трудно придумать.
Кроме рассмотренных трёх понятий, предложенных разработчиками этого определения, в нём имеются ещё три: «организация хозяйственной жизни», «структура хозяйственной жизни» и «состояние хозяйственной жизни». В отличие от трёх предыдущих, эти три понятия, по значимости для жизнедеятельности государства, стоят гораздо выше. Но в них также имеется одно существенное несоответствие существующим Законам бытия. Если взять трактат, написанный по этой теме, то, открыв его на разделах, посвящённых «Организации хозяйственной жизни государства», «Структуре хозяйственной жизни государства» и «Состоянию хозяйственной жизни государства», мы непременно найдём для себя нужные и полезные сведения. Но касаться они будут отнюдь не экономической или политической жизни государства, а вновь, как и в предыдущем случае, функциональных характеристик системы. Образно выражаясь, разработчики этого определения занимались «карбюратором двигателя», а выводы сделали касательно всей системы, называемой двигателем. Не имеет прав «карбюратор» или «поршень» судить или рядить о делах всего «двигателя», ибо это есть ни что иное, как вмешательство в чужие дела. Не в их компетенции проблемы работы всей системы, ибо элементу системы не дано право диктовать свою волю всей системе. Организацией хозяйственной жизни и её структурой занимается только сама система, и только она определяет политикам и экономистам принципы и правила, согласно которым будет организовываться эта хозяйственная жизнь. Дело уже политики и экономики воплощать эти принципы в необходимые и понятные всем Законы, правила и Инструкции. Но политики и экономисты не должны диктовать всей системе эти принципы, правила и Инструкции. Только сама система обладает таким правом. Задача же политики и экономики состоит в том, чтобы обеспечить на базе созданных системой правил и законов взаимодействие всех структур, участвующих в работе этой системы (но не отрасли хозяйственной деятельности).
В разделе «Состояние хозяйственной жизни государства» мы непременно должны найти методику анализа и оценок состояния хозяйственной жизни. То есть, в этом разделе должны быть ответы: по каким параметрам, и как следует оценивать интеллект, силу, здоровье и мощь государства или страны. А эта сфера интересов уже не только экономики и политики, но и, что самое главное, всей системы. Именно система заботится о соответствии друг другу обеих сторон равенства, которое создаёт только она. Экономика и политика всецело заняты состоятельностью левой стороны равенства, а в компетенции системы находится всё равенство. Это обстоятельство делает этот гипотетический раздел трактата сферой интересов этих трёх «китов», на которых и держится государство: система, политика и экономика. О системе в определении не сказано ни слова. Более того, опираясь на это определение, создать её невозможно. По этим причинам и эта позиция определения термина «экономика» имеет к нему обременённое многими условностями значение.
В итоге, мы должны констатировать факт: сегодня общественность всё ещё не имеет корректного определения термина «экономика», хотя и использует его при планировании и осуществлении всех процессов, связанных с хозяйственной жизнью государств. При новой попытке сформулировать определение «Экономики», следует иметь в виду, что субъектами экономических взаимоотношений, при существующих вариантах хозяйственной деятельности (способах хозяйствования), являются не только деньги, товар, работник, работодатель, производительные силы и производственные отношения, но и сферы: культура, искусство, образование, природоохранная и научная. В существующих сегодня системах хозяйствования все эти сферы человеческой деятельности разделены между собой приоритетами95, что противоречит логике Жизни. Ибо для неё нет плебейских или привилегированных структур. Жизнь принципиально против деления себя на субъекты изгоев и кумиров, поскольку любое её деление направлено на её же разрушение.
Помимо рассмотренного, существует ещё один вариант определения понятия «экономика»: совокупность производственных отношений, соответствующих данной ступени развития производительных сил общества, господствующий способ производства в обществе.
Этот вариант определения также уязвим, поскольку ставит производственные отношения в прямую зависимость от «данной ступени развития производительных сил». Вполне возможно, что этот вариант отвечал требованиям идеологии политической системы социализма. Хотя, по сути, он больше характерен для капитализма, нежели для социализма. Во всяком случае, сторонники того и другого способа хозяйствования настаивали, что именно при их способе хозяйствования (но не «способе производства», как сказано в определении, – А. М.) производственные взаимоотношения непосредственно зависят от уровня подготовки и развития производительных сил. А это далеко не так. Можно, например, набрать производительные силы только из высококлассных специалистов и приобрести самые совершенные станки, но держать их на рабочих местах в качестве рабов и «железок». И для этого вовсе не обязательно приковывать каждого из них к рабочему месту кандалами, ибо для рабовладельца такое содержание рабочей силы приносит большой процент издержек. Можно, например, «повязать» специалиста нищетой, долгами, Договором, квартирой или условиями жизни, привилегиями, деньгами или угрозами. Можно, наконец, славой и возможностью реализоваться. Главным в этих взаимоотношениях, как показала тысячелетняя практика, является: не допустить, чтобы раб овладел хоть одним рычагом управления собой. Как только это случается, раб выходит из-под контроля рабовладельца, чем и лишает его уже распределённой прибыли. Причём, в роли раба не обязательно должен выступать один работник. Им может быть целый коллектив, предприятие, отрасль или же всё государство. В роли рабовладельца также не обязательно видеть только одного какого-то человека. Им также может стать любой коллектив, предприятие, отрасль или государство. И как в этих обстоятельствах можно поставить производственные взаимоотношения в прямую зависимость от уровня подготовки и развития производительных сил?
Кроме того, господствующим способ производства не может быть в принципе. Для того чтобы он стал таковым, необходимо, как минимум, практиковать ещё один. Отличаться же друг от друга эти два вида должны по основным показателям. То есть, принципиально. А такого в хозяйственной практике человечества ещё не наблюдалось. Не было ещё такого случая, чтобы часть работников предприятия работала по одним правилам и законам (например, по законам капитализма), а другая часть – по другим (например, по законам коммунизма). Разумеется, работа заключённых или пленных, во внимание не принимается, поскольку их труд и условия труда не защищены Законом. Даже трудящиеся, работавшие при капитализме и социализме, работали, в сущности, по одним и тем же правилам. Разница между ними состояла только в том, что в роли капиталиста при социализме выступало не одно частное лицо, а уже само государство.
Что же касается производственных отношений, то они зависят только от характеристик внедрённого в практику способа хозяйствования (не способа производства, а способа хозяйствования). То есть, производственные отношения регулируются «правилами игры», продиктованными характеристиками той или иной системы («бытие определяет сознание»!), но не капризами человека. Если руководитель желает блага подведомственному ему объекту, он обязан будет изучить эти правила и скрупулёзно следовать им. Если же человек вообще не желает признавать факт существования определённых системой взаимоотношений между субъектами экономических взаимоотношений, и сам возьмётся их сочинять и внедрять, ориентируясь на свои хотелки и устремления, кризис будет неминуем. Точно так, как взаимоотношения Земли с находящимся на её поверхности предметом регулируются законами гравитации, точно так и взаимоотношения между элементами системы регулируются законами, установленными данной системой. Знает ли об их существовании человек, или не знает, умеет ли он ими пользоваться или не умеет, закон всё равно существует и работает. Игнорировать объективную реальность может только дилетант. А это значит, что не производственные отношения определяют ступень развития производительных сил. И даже не производительные силы диктуют себе производственные отношения. Эта сфера деятельности целиком и полностью находится в компетенции системы, которая и устанавливает законы. В том числе и регулирующие производственные отношения с производительными силами. И если её мнение, предложения и диктат игнорируется, то обществу непременно следует ждать системного кризиса. Возникнет он в дополнение к уже бушующему политическому, экономическому и социальному. Для страны подобное состояние будет означать одно: разложение. Чтобы это не происходило, необходимо следовать примеру Сидящего, четырём животным, морю стеклянному и семи светильникам, которые всю свою деятельность посвящают только престолу. То есть, делу (Какому? Это уже второй вопрос). Не друг другу или Сидящему на престоле, а только делу. Точно так должны посвящать свой труд благополучию и процветанию всей созданной государственной системы все государственные и общественные структуры и институты. И совершенно неважно, хороша ли созданная система, или же она не отвечает выдвигаемым требованиям. Главным в практике государственного строительства является осуществление процесса бесперебойного обслуживания существующей системы, добиваясь её работоспособности в штатных и нештатных ситуациях. Вот её, эту систему, при необходимости (если не устраивают «правила игры», или система уже разваливается), можно сменить качественно новой, или принципиально новой. Точно так, как мы меняем старое разваливающееся жилище новым, точно так мы должны менять износившуюся государственную систему. Не ломать, не бить, не крушить имеющийся вариант, как это мы сделали с социализмом и СССР в июне 1990 года, а создавать в Проекте и строить новый социум. При такой политике властей и народа общество сможет избежать смуты, политического, экономического, социального и системного кризиса.
Из этих определений понятия «экономика» можно также сделать чрезвычайно важный вывод по поднятой нами проблеме, касающейся экономической независимости государства. Согласно этому определению такого состояния добиться вполне возможно. Но только при одном условии: если в этом государстве, заявившем о своей экономической независимости, будет построен, и будет параллельно работать принципиально иной, нежели существующий в других государствах способ хозяйствования. А значит, в нём будут практиковаться принципиально другие производственные отношения, нежели в других государствах и странах. Если не считать «мирного сосуществования» порядков американских индейцев и «пересаженного» первыми колонистами на их «почву» порядка европейского (бандитского) уклада жизни, то следует сделать вывод, что до сих пор мир не знал состояния, при котором существовали и параллельно работали две или три принципиально разные общественно-экономические формации. Все разговоры о несовместимости капитализма и социализма являются только лишь интригами политиков, и под собой они не имеют никаких оснований. Ибо в сути своей капитализм и социализм – это одно и то же. Торговые и прочие экономические взаимоотношения между капитализмом и социализмом также необходимы, как и между капиталистами или социалистами. Чего не скажешь о капитализме и коммунизме. Или же о социализме и коммунизме. Это две принципиально разные общественно-экономические формации, первая из которых существует на принципах грабежа и эксплуатации, а вторая – на средства, добытые собственным трудом. А это обстоятельство отнюдь не предполагает наличие обязательного товарообмена, поскольку народ, живущий в коммунистическом обществе, создаёт товар, необходимый для его жизнедеятельности, а не для процветания соседей. При коммунистическом способе хозяйствования в межгосударственный торговый оборот идёт только излишек товара, невостребованный по каким-то причинам населением этой страны. Или же созданный по заказу заинтересованного в этом продукте государства.
Ничего похожего во взаимодействиях социализма и капитализма не наблюдалось. Ибо в главном, – в вопросе собственности и во взаимоотношениях работника и работодателя, – эти две формации являются практически одним и тем же. Детали, в данном случае, во внимание не принимаются, поскольку они принципиально ничего не меняют. Эти обстоятельства не дают Западу оснований утверждать, что СССР был создан как закрытое общество, и существовал за «железным занавесом». На самом деле проблема была не в какой-то разрешительной или запретительной политике руководства СССР, а в правовом урегулировании взаимоотношений Запада и СССР. Если бы Запад не вёл оголтелую антикоммунистическую (о котором только говорили, но не строили) пропаганду, СССР не принимал бы экстраординарных мер по защите себя и своих граждан.
Кроме того, если бы СССР в 20-х годах действительно взялся бы за строительство коммунизма, то мировая общественность имела бы все основания утверждать, что на одной шестой части суши предпринимается попытка создания, как она выразилась, закрытого общества. Во главу угла коммунистической общественно-экономической формации ставится не доллар, рубль, золото или бриллианты, а сотрудничество и необходимый народному хозяйству своей страны товар. Надо полагать, что именно это положение коммунизма приводило в неимоверную ярость апологетов капитализма, построивших свою экономику на паразитических идеях, грабежах и бандитских налётах на рынки других государств.
Насколько обоснованными были подобные опасения капиталистов? Может быть, коммунизм действительно является тупиковым путём развития человеческой цивилизации, о котором даже думать нельзя?
Эти опасения действительно являются сродни страхам излишне возбуждённого надуманными химерами мозга, пугающегося не столько собственной тени, сколько возможности потерять прибыль на мировом рынке. И хотя эта проблема действительно является для человечества стратегической (торговля и взаимообмен товарами у всех государств мира были всегда в почёте) и трудной, решается она довольно просто: субъектами взаимоотношений должны быть однотипные, завершённые в своём формировании государственные системы. Не строить взаимоотношения целого с частью другого целого, а только целого с целым. Сформировавшаяся система физиологически не может осуществлять свои взаимоотношения с бесформенной. Если это, всё же, случается, то ещё несостоявшаяся система непременно разрушит уже сформированную. Вот если она возьмёт несформировавшуюся систему под свою юрисдикцию, то катастрофы удастся избежать. То же относится и к идее межгосударственной помощи государствам, попавшим в ту или иную кризисную ситуацию. Больного, как известно, следует селить к здоровому, но не наоборот.
Идеальным решением всех общественно-политических и общественно-экономически проблем стало бы создание единых для всех государств экономических взаимоотношений. Но осуществить эту идею по рассмотренным причинам, сегодня практически невозможно. Для самой же России, ответственной за жизнь и работу Русской идеи, существует другой принцип, предложенный ей Сидящим: при заселении святого города Иерусалим, язычников следует оставить за его воротами, и их не «измерять». То есть, России не следует вверять свою судьбу и судьбу Русской идеи народам, которые не признают положения её «национальной» идеи.
Несмотря на столь очевидный провал в обосновании и философии идеи суверенитета и независимости, всё же есть необходимость понять точку зрения приверженцев этой политики. При этом следует иметь в виду, что вряд ли они проводили подобный или более глубокий системный анализ этой проблемы, прежде чем взялись зачитывать перед мировым сообществом свои Декларации. Во всяком случае, Россия, государства Прибалтики и Украина в 90-х годах этого не делали. Скорее всего, их аналитики и политические лидеры, говоря о суверенитете и независимости, подразумевали совершенно другие цели. Ибо не может честный политик, находясь в здравом уме, заявлять о суверенитете своей страны, и в то же время требовать от сопредельных государств и дальше поставлять на территорию своего государства необходимые товары и энергоресурсы. Он должен понимать, что если его государство является суверенным и независимым, то оно в обязательном порядке должно быть самодостаточным. Но как только государство обращается за помощью или с торговой инициативой к другому государству, оно автоматически тут же теряет суверенитет и независимость.
Наверняка политики вышеназванных государств в начале 90-х годов, говоря о суверенитете и независимости, на самом деле подразумевали совершенно другое. Например, свобода, дающая государству, по их мнению, состояние независимости и суверенитета. Однако произносить вслух это слово, зачитывая перед всем миром свою Декларацию, было бы, с их стороны, крайне неосмотрительно. Ибо каждому школьнику известно, что свободу дают, – не только человеку, но и любому физическому или юридическому лицу, в том числе и государству, – только лишь знания. Но не лозунги, Декларации или Конституции. Поэтому, заяви та же Россия 12 июня 1990 года в Декларации о своей свободе, она тут же расписалась бы в собственном невежестве и дилетантизме. Надо полагать, что именно это обстоятельство вынудило Россию, во избежание конфуза и насмешек, объявлять именно о своей независимости и суверенитете, а не о свободе. Хотя, по всей видимости, авторы текста Декларации имели в виду именно её.
Но у России, поскольку она взяла на себя ответственность за судьбы республик СССР, а не у самих республик СССР, была всё-таки одна веская причина объявлять о своём суверенитете. Азы управленческой науки гласят, что инициативу выпускать из своих рук нельзя ни при каких обстоятельствах. Поэтому, начавшиеся в конце 80-х годах центробежные процессы в СССР, России необходимо было самой брать под свой контроль, и самой руководить развалом великой державы. Своё далёкое от норм морали и нравственности решение (предательское по сути), она объявила в известной Декларации от 12 июня 1990 года.
Решением столь деликатной и судьбоносной задачи, руководители республик, входивших в состав СССР, вынудили аналитиков всего мира рассматривать не сам текст их Деклараций о своей независимости и суверенитете, и их подтекст, который, естественно, опубликовывать и использовать в официальных переговорах не принято. Ибо нельзя по законам воровского мира, – а республики, входившие в состав СССР своим выходом из него действительно совершали воровское дело, – говорить о тайных пружинах проводимых шулерских по своей сути операциях. Это обстоятельство давало политикам родившихся новых «суверенных и независимых» государств ощущение свободы и безнаказанности. Дескать, у всех политиков высокоразвитых, цивилизованных, демократических, суверенных и независимых государств в этом отношении «рыльце в пуху», так почему же политики государств, «вырвавшихся из цепей тоталитарного режима», должны вести себя иначе? Кроме того, такая «неуязвимость» давала, по мнению этих не совсем компетентных в государственных делах политиков, возможность вести свою линию, не согласовывая её, и не связывая с интересами не только сопредельных государств, но и регионами своей страны. Царствовала в их умах, как не трудно догадаться, всё та же пресловутая идея вседозволенности, разрешённая незадачливым политическим лидерам их либеральными патронами. Естественно, с учением и наставлениями Создателя эта политика и поведение ничего общего не имеет. Поскольку Его мир и каждое производимое в нём движение регламентировано Законом, который идею вседозволенности не приемлет в принципе. По всей видимости, эти незадачливые политики, объявляя свои Декларации о суверенитете и независимости, справедливо опасались неизбежных разоблачений. Поэтому и создали на песках неопределённости и неоднозначности, овеянные густым туманом свои философские и идеологические конструкции.
Вместе с тем, намерения и желания этих политиков, несмотря на старательно подбираемый камуфляж, достаточно ясны, чтобы можно было, не прибегая к их «разъяснениям», сформулировать истинные их цели. Звёзд с неба доставать они, естественно, возможности не имели. Да и строить супердержавы им никто не позволил бы. Поэтому, их идеал – середина. Но только «выбранная» ими «самими», якобы без давлений и без подсказок. Для достижения этих целей им идеально подходило собственное кресло в собственном «независимом и суверенном» государстве. На второй план отходили все проблемы общества, государства и народа. Ибо при таких «правилах игры» благополучие и процветание каждого гражданина становились заботой самого гражданина, но не общегосударственной проблемой. На самом деле – только побочным результатом проводимой в государстве политической и экономической линии. Тем более, их не интересовали мир, благополучие и процветание государств и народов всего мира. Такая позиция является типичной для Американской идеи. Но не для Европейской. И, тем более, для Русской. Согласно этой идеологии, в основе которой находится идея рафинированного эгоизма и экспансии, истина и благожелательное отношение должны быть изъяты из обихода политических деятелей. Подменяются они ложью и правом силы. Меняют эти политики по своему усмотрению многие приоритеты, а неясность целей и задач, проводимых тех или иных акций, объявляют особенностью выбранного ими политического курса. Следовательно, и речь в упомянутых Декларациях о независимости и суверенитете, вовсе не идёт о независимости и суверенитете. На самом деле речь в них идёт о свободе, самом кровавом знамени в истории человечества. Но этот вывод зазвучит только в том случае, если кто-то из оппонентов проанализирует подтекст этих Деклараций, а не их мотивацию и базу. Основой же этих Деклараций является, как это ни парадоксально, всё тот же Закон о невмешательстве в чужие дела, признать существование которого идеология независимости и суверенитета не может по принципиальным соображениям. Но, зато, может воровски (подспудно) использовать его в качестве основы Декларации. Причина такого поведения известна: Закон этот служит делу, то есть глаголу, а независимость и суверенитет – состоянию, то есть, существительному. А, значит, не Жизни, а смерти, что изначально лишает этих горе-политиков самой возможности создать на территории их государств процветающее и благополучное общество.
Таким образом, государства Прибалтики, Украина и другие96, объявившие о своей независимости и суверенитете, на самом деле преследовали цель сделать так, чтобы их дела в их государствах стали бы чужими делами не только для всего мирового сообщества, но и для народов, проживающих на территориях этих государств. Открыто формулировать и объявлять этот, в общем-то, безнравственный курс, они не могли. Во-первых, мировое сообщество тут же высказало бы протест по поводу неуважительного к себе отношения. Во-вторых, каждая из республик СССР и без всяких Деклараций о независимости и суверенитете пользовалась всеми допустимыми в СССР свободами, в том числе и Законом о невмешательстве в чужие дела. Разумеется, если она этого хотела, и могла осуществить. Именно, если хотела и могла. И в этом вся соль, если не считать начальнических амбиций, шокирующих здравый смысл. Это обстоятельство указывает на то, что каждая из республик, на самом деле, не хотела пользоваться формулой «если хотела и могла» для достижения своей «независимости и суверенитета». Каждая из них добивалась, чтобы ей это состояние было насильно (чтобы снять с себя ответственность за неверное решение) даровано по факту её существования. Причём, даровано чуть ли не насильно всем мировым сообществом. Ибо в этом случае она получала право решать, принимать ли ей этот «навязанный» суверенитет, или добиваться ввода «дружественных» войск? Например, НАТО, которое и навязало бы ей силой (колониальной политикой) этот суверенитет.
Позиция предельно капризная. И с ней можно было бы согласиться. Особенно великим державам, если бы не одно обстоятельство. Подобно капризному ребёнку, предпочитающему баловство прилежному усвоению наук, эти страны своими Декларациями перекрыли все пути прогрессивного развития не только народам своих «независимых и суверенных» государств, но и всей человеческой цивилизации. Ибо, если этим государствам, находившимся в составе СССР, для достижения свобод необходимо было достигать определённого уровня своего развития, поскольку эти свободы гражданам давались вместе со знаниями, то, получив «навязанную» им независимость, они тут же утратили и саму необходимость в прилежном усвоении общественно-политических и общественно-экономических наук. Их философией жизни стала формула: «Можно всё, что не запрещено», которая позволяла жуликам всех мастей жить безбедно нигде не учась, и не получая должного образования. Учёные, и сами общественные науки при такой политике, становятся просто ненужными и невостребованными. О какой перспективе и прогрессе может идти речь в таких условиях? Смута преодолевается только учёбой. В том числе, и кровавой.
Обвинения в адрес КПСС со стороны этих новоявленных «государств» и их «граждан», которая, якобы, сковывала их инициативу, просто несостоятельны. Как известно, КПСС в СССР, помимо функций хозяина, играла ещё и роль своеобразного двигателя, вынуждавшего народы всех республик поднимать своё общественное сознание в целях достижения требуемого уровня квалификации не только государственных служащих, но и обывателей. При такой постановке дела, вопрос о содержании самого учебного материала отодвигался уже на второй план. Ибо главным в этом деле является глагол, то есть, учёба, но не само знание-существительное. Главным было умение учиться, а не сам объект изучения. Свою позицию в этом вопросе КПСС не скрывала: тот, кто умеет учиться, всегда сможет заменить устаревшие знания более совершенными, но тот, кто не умеет учиться, никогда не сможет воспользоваться не только самыми передовыми открытиями, но и купленной за деньги передовой технологией или техникой. Упразднив КПСС, все республики СССР автоматически нанесли смертельную рану не только самому СССР, но и общественно-политической науке, а также всей цивилизации.
О своей роли и роли марксистско-ленинской идеологии в жизнедеятельности советского государства КПСС была отлично осведомлена. Особенно это отмечалось в период правления Л. Брежнева. Работники ЦК КПСС постоянно и везде обращали внимание граждан на то, что им отлично известно о банкротстве учения марксизма-ленинизма, которое, из-за отсутствия новой идеологической концепции, заменить было нечем. Выбросить старую на помойку, за что ратовали диссиденты всех мастей – не проблема, было бы чем заменить. Этот радикальный шаг оказал бы губительное воздействие не только на государство СССР, но и на общество и страну. Что, собственно, и было доказано в 90-е годы. По этой причине, КПСС в течение ряда десятилетий оказывала активное сопротивление воинствующему дилетантизму, добивавшемуся, якобы, только лишь вожделенной для себя свободы, а на деле – уничтожения СССР. Её аргументы о прогрессе, развитии и труде разбивались о выдвигаемые надолбы либералов о «свободе слова», «правах человека», диссидентства и право на инакомыслие. Не понимать этого могли либо дилетанты, либо предатели, либо губители. Что, в сущности, для государства разницы не составляет, ибо деятельность любого из них ведёт к одному и тому же результату. По этим причинам, Съезду народных депутатов СССР, отменившего Шестую статью Конституции СССР97, следовало бы предъявить обвинение в предательстве интересов государства. Ибо этим решением Съезда был инициирован и создан на территории СССР режим вседозволенности и предательства.
Вполне возможно, что государствам Прибалтики, России или Украины такая стойкая позиция КПСС в отношении учения марксизма-ленинизма была уже не приемлема. Но так уж необходима была казнь КПСС, или может, проще было бы попытаться сменить её позицию? Тем более что сама КПСС в течение ряда десятилетий вела неустанные поиски в этом направлении. Народам СССР оказалось проще убить «свидетеля Бога» за его взгляды, чем попытаться изменить их. Сегодня уже известно, что прежде чем упразднять КПСС, новоявленным либералам необходимо было найти ей замену. Известна ли была им роль КПСС в жизнедеятельности СССР? Безусловно, ибо положения Конституции СССР постоянно обсуждались на всех уровнях советского общества. И, тем не менее, они сознательно пошли на этот губительный для страны шаг. Кто же мешал им разрабатывать новую модель общественного и государственного обустройства, в которой не было бы «руководящей и направляющей» силы общества в форматах КПСС? Тем более что такая возможность была предусмотрена самой Конституцией СССР. Её 174 статься специально для этого случая устанавливала: «Изменение Конституции СССР производится решением Верховного Совета СССР, принятым большинством не менее двух третей от общего числа депутатов каждой из его палат». Для реализации этой конституционной нормы инакомыслящим «диссидентам», – а на самом деле смутьянам, – пришлось бы разрабатывать принципиально новую Конституцию. В ней они должны были закрепить в качестве «руководящей и направляющей» силы общества уже совсем другой общественный институт, что в сущности положения бы не изменило. Вероятно, разработка целостной концепции и новой Конституции не входили в их планы, и поэтому их решение следует оценивать как контрпродуктивное.
Была ли у них сама возможность легитимным путём изменить положение? Ни единого шанса. Ведь Конституция государства, это отнюдь не первый документ, который должны создавать реформаторы. И даже не второй. К её созданию приступают только тогда, когда будет уже создана и начнёт функционировать в штатном режиме вся государственная система. То есть, процесс создания Конституции является завершающим во всей технологической цепочке создания государственной системы. А начинать её строительство следует, как и любую техническую систему, с проекта (мы ему отвели функции неба). После его завершения приступают к формулировке базы (то есть, земли), на которой этот проект будет реализовываться. После создания базы, приступают к разработке философского и идеологического обоснования, которое должно будет объединить в себе философию и идеологию проекта с философией и идеологией базы. И только после завершения работы по разработке всей проектной документации приступают к её реализации.
У поборников «свободы» и «демократии» 70–90 г.г. не было даже самого представления об этом объёме работ, не говоря уже о концептуальном решении проблем. Двигали и руководили их поступками чисто эмоциональные реакции, типа: «Так жить нельзя!». А то, что об этом же говорили сами проводники марксизма-ленинизма, все руководители СССР и та же КПСС, ими во внимание не принималось. Им, почему-то, очень хотелось присвоить это авторство только себе. То, что разработка нового государства и новой Конституции ведётся не на митингах, в уличной толпе и демонстрациях протеста, новоявленные «демократы» во внимание не принимали. Ибо перевод всей дискуссии из митинговых речей в тишину кабинетов, их не устраивал, поскольку именно в этом деле тут же проявилась бы их профессиональная несостоятельность.
Характерным для сложившейся ситуации является то обстоятельство, что не только народы России, Украины или Прибалтики жаждали и жаждут исполнения Закона о невмешательстве в чужие дела. Исполнения этого Закона ждут народы всего мира, в том числе США, Европы или Азии. Ибо рафинированный дилетант в сфере государственного строительства давно уже вынудил народы практически всего мира служить себе, и только народы СССР оказывали ему ощутимое противодействие. Создавать этот Закон, как уже отмечалось, нет никакой необходимости, поскольку он был внедрён на планете с момента образования на ней жизни. Знает ли о нём человек, или пребывает в несчастном неведении, хочет ли он его соблюдать, или попирает этот Закон своими капризами, он, независимо от этих обстоятельств, всё равно работает. Точно так, как физические законы работают в любых жизненных обстоятельствах. То, что этот Закон работает в человеческом сообществе против человека, является «заслугой» самого человека. Не Закон выступает в качестве агрессора против человека, а человек, нападая на него, стремится «подчинить» его своим эмоциям.
Имеется у этой проблемы ещё одна тема. Термин «независимость» предполагает осуществление каких-то самостоятельных политических устремлений. К сожалению, трактуется сегодня этот термин (политика) достаточно громоздко и туманно, из чего можно сделать вывод, что власть либо сама не знает толком, что означает слово «политика», либо преследует цель ограничить сферу его применения. Как она объясняет, политика – это деятельность органов государственной власти и государственного управления, отражающая общественный строй и экономическую структуру страны, а также деятельность общественных классов, партий и других классовых организаций, общественных группировок, определяемая их интересами и целями.
Тут же приведены ещё два варианта трактовки этого понятия, но уже не «привязанных» ни к каким классам, экономическим структурам и органам государственной власти: (1) это вопросы и события общественной и государственной жизни, и (2) –образ действий, направленных на достижение чего-нибудь, определяющих отношения с людьми.
Вряд ли есть необходимость в детальном анализе предложенных вниманию общественности определений. Даже тот факт, что мы сталкиваемся с тремя вариантами трактовки одного понятия, свидетельствует о полной сумятице научной мысли в исследовании этой сфере деятельности, как выяснилось, не только человека. Такое состояние возникает только тогда, когда отсутствует сама концепция, на базе которой появляется возможность сформулировать обоснованное определение. Но, всё же, на некоторые моменты следует обратить внимание.
Во-первых, политика, как, впрочем, и экономика, не может замыкаться на деятельности каких-то учреждений и ведомств, пусть даже и получивших от общества статус государственных. Охватывать должна она не только все слои общества, но и каждую семью, каждого человека. В противном случае, если она будет существовать только для избранных, создание общества, а тем более государства, становится делом невозможным. Только если этим термином будут руководствоваться все слои общества, и все общественные и государственные структуры и институты, граждане государства получат возможность установить в своём государстве справедливый порядок, демократический общественно-политический строй. То есть, власть Закона. Но не того закона, который выдумают депутаты глядя на потолок (администрацию президента), а Закона Жизни. А законы, как известно, не выдумывают, их открывают.
Во-вторых, политические решения не должны приниматься на базе интересов каких-то партий, классов98, общественных организаций, группировок и прочих ведомственных или общественных формирований. Если допустить эти привилегии, то общественные и государственные структуры, наделённые ими, непременно будут работать ради собственного благополучия и на уничтожение государства. Более того, они не только уничтожат государство, не только разорвут структуру общества на «суверенные и независимые» её части, но и разгромят страну (что, собственно, и произошло с СССР в 90-х годах). Подобное течение событий будет иметь все признаки разложения государства и страны.
В-третьих, политические устремления не могут реализовываться только лишь в сфере общественной и государственной жизни. Кто и как сможет отделить, например, политику от экономики? В сущности, они составляют единое и неразрывное целое, которое и составляет непосредственный предмет их внимания. Ибо предметом внимания экономики является какой-то способ хозяйствования, а предметом внимания политики – система управления этим способом хозяйствования. Поэтому, экономисты, это те специалисты, которые заняты эксплуатацией существующей и, что самое главное, функциональной экономической системы (конкретной общественно-экономической формацией). А если её нет по какой-то причине, кому нужны специалисты, занимающиеся эксплуатацией несуществующего ещё объекта?
В свою очередь, политики, это те специалисты, которые заняты управлением работой существующей функциональной экономической системы. Используют политики для своей работы только ту систему управления (общественно-политический строй), которая была создана специально для какой-то конкретной общественно-экономической формации – феодализма, капитализма, социализма или коммунизма. Поэтому, отделить политику от экономики, не покусившись на существование всей системы и самого социума, невозможно. Однако, несмотря на очевидную пагубность политики их дележа, в России 90-х годов эти две сферы деятельности были разграничены непреодолимым водоразделом. Причина такого дележа известна: с 12 июня 1990 года мы лишились как общественно-экономической формации, так и общественно-политического строя, вследствие чего эксплуатировать экономистам было нечего, а политики лишились самого объекта, работой которого они, согласно своей специальности, должны были управлять. Это решение о разделе свидетельствует о желании высших государственных чинов придать смысл существованию подведомственным им институтов.
Это типичное решение дилетанта, ибо он никогда не знает, чем он занимается в данный момент, и чем ему следует заниматься. Именно поэтому дилетант всегда нуждается в высокопоставленном руководителе, на которого всегда можно либо положиться, либо взвалить всю ответственность. Но первопричиной этого состояния является, всё же, не вина высших государственных чиновников, а отсутствие корректных определений понятий «политика» и «экономика». Из-за этого провала руководство государства лишается возможности правильно распределять полномочия и сферы деятельности государственных структур и институтов. Более того, оно лишается самой возможности правильно спроектировать и выстроить структуру государства, государственных и общественных структур и институтов.
Упомянутый провал, что называется, у всех на виду. Но имеются в этом деле ещё и скрытые моменты. К ним, прежде всего, необходимо отнести роль политики в жизни конкретного предприятия. А она в этом определении не освещена, и поэтому была отдана во власть руководства отрасли и правительства государства.
Кроме того, этим определением должно пользоваться не только каждое предприятие, учреждение или ведомство, но и каждая семья, каждый специалист. То есть, любой человек, шофёр, врач, слесарь или учитель обязан на своём рабочем месте быть политиком. Причём, чем выше квалификация специалиста, тем качественнее будет его труд. А этого уровня достичь без решений политических задач невозможно. При этом каждый субъект должен осуществлять свою деятельность согласно Закону о невмешательстве в чужие дела. При такой организации государственности обустройства и общества появляется возможность объединить мир, созданный Природой и мир, созданный человеком, а также выработать стратегию развития биологической формы жизни на планете. Если выразить эти цели и задачи в одном лозунге, то лучше, чем это сделал Иисус Христос, не скажешь: «Да будет царствие Твое, да будет воля Твоя и на земле, как на небе». То есть, мы, произнося слова этой молитвы, просим Творца о помощи построить Его царство (царство мечты), из которого на заре человечества были изгнаны в ад лукавого Адам с Евой. В этом социуме, как мы себе это представляем, все живущие должны быть равными перед Законом, и в нём должны царствовать справедливость и гармония мира (согласие).
Таким образом, с одной стороны политики «независимых и суверенных» государств одной шестой части суши в конце ХХ века, что называется, ломились в открытую дверь, добиваясь признания факта существования и работы Закона о невмешательстве в чужие дела. С другой стороны, зная свою приверженность к язычеству и, что эта самая открытая дверь в Святой город Иерусалим непременно захлопнется перед их носом, они всеми способами препятствовали процессу внедрения в практику этого Закона. Более того, они всеми силами старались скрыть от народов планеты сам факт существования не только этой открытой двери, но и саму возможность построения царства справедливости. Этими своими действиями они вынудили людей планеты жить в царстве беззакония и криминала, надеясь в этой «мутной воде» смут и дальше продолжать жить в качестве паразита на теле мирового сообщества. То, что они при этом терзали не только своих соотечественников, но и граждан других государств, а также уничтожали в возникающих «землетрясениях» миллионы людей, ими во внимание не принималось. Но самый большой вред они нанесли самому ценному, что человечество сумело приобрести за несколько десятилетий после окончания Второй мировой войны – миру, взаимопониманию, согласию и сотрудничеству. И поскольку на самом деле им Закон о невмешательстве в чужие дела не нужен (нужны им только результаты чужого труда), они взялись отвлекать внимание общества другими, никчёмными проблемами: свобода, независимость, суверенитет.
Этой своей политикой они добились сразу двух целей. С одной стороны их дела можно квалифицировать как чудовищное преступление перед цивилизацией, поскольку в результате их действий человечество вновь скатилось в своём развитии практически к исходной точке. С другой, как это ни парадоксально, мы должны эти же их действия оценить в той же степени, но уже в положительном аспекте. Ибо разрушенную, в общем-то, уже физически износившуюся и морально устаревшую модель цивилизации действительно и объективно необходимо было уже менять. Не ремонтировать её или перестраивать, а именно менять. Разумеется, принципиально новой. И если этим «независимым и суверенным» государствам «эСэНГовии» всё же удастся это сделать, у мирового сообщества не будет оснований предъявлять им и их руководителям иски, претензии и обвинения. Судить победителей в обществе не принято. Но это, «если». Ибо, на самом деле, у них (у либералов) для построения новой цивилизации не было, и нет ни единого шанса.
Если осуществляемые действия участников происходящих процессов в обеих сферах (мира Природы и мира человека) диктуются одними и теми же устремлениями и мотивами в интересах достижения поставленных целей, то понятие «политика» есть ни что иное, как разработка и осуществление мероприятий, направленных на развитие чего-либо. Планируют и осуществляют эти мероприятия буквально все живущие на планете. Причём, эти мероприятия, в зависимости от поставленных перед ними целей, могут быть как положительного, так и отрицательного свойства. Однако, независимо от этого обстоятельства, в любом случае их действия будут называться политическими. Целью же любых политических (прогрессивных) устремлений и акций является достижение баланса между всеми взаимодействующими сторонами. Точно так, как любой математик создаёт необходимый баланс между цифрами, находящимися по обе стороны знака равенства, манипулируя известными ему и нужными действиями, точно так соответствующие государственные органы и институты должны осуществлять баланс сил, товаров, потребностей и возможностей в масштабах государства.
У этой темы имеется ещё один важный аспект. Как бы человек ни старался, отменить Законы Жизни ему не дано. Любые шаги в этом направлении тут же вызывают кризисные или катастрофические для него последствия. Точно так, как желающий летать фантазёр, поправ закон притяжения Земли, бросившись с колокольни разобьёт себе лоб, точно так и любой государственный деятель, поправ Законы Жизни, приведёт государство к смуте и катастрофе. Любой из существующих законов, открытый физиками, химиками, биологами или же представителями общественных наук мы можем познать и использовать себе во благо. Но и любой из них человек может нарушить, чем и навлечёт на себя кризисные последствия. И не Бог их ниспошлёт на человека в качестве воспитательной акции, мести, или наказания за отступничество или предательство, а сам человек, нарушив Законы Жизни, навлекает на себя хаос и смерть. Этот спектр деятельности и набор чуждых Жизни взаимоотношений не является сферой деятельности Бога. Ибо как только Бог сам возьмётся «наводить порядок» в этой сфере, он тут же нарушит свой же Закон о невмешательстве в чужие дела. Бог не имеет права бороться с дьяволом методами, выработанными самим дьяволом. Поэтому в Его арсенале нет права силы, права денег, лукавства, жульничества. Только, правда и открытость. На удар или акт насилия, Бог, как это известно, не отвечает своим ударом, или каким-то другим актом насилия. Но именно этой своей реакцией Он и поражает противника, который своими действиями нарушает Законы Жизни, чем и приводит свои дела в расстройство. Выдержать же все удары может только Бог, поскольку Он является Родителем и Служителем Жизни. Бьющий же является родителем и служителем смерти, поэтому и обречён на поражение изначально.
Своим предательством русские попрали не только своё имя, свою идею и Бога, но и Законы Жизни. Сами по себе эти поступки, даже в таких масштабах и губительных формах, не могут рождаться на пустом месте и по прихоти кучки политиков. Причиной возникновения планетарной смуты в решающей степени явилось отсутствие у человека веры, о необходимости которой он толкует уже несколько тысячелетий. На самом деле, человек не верит Законам Жизни, и поэтому пытается придумать свои. В полной растерянности в этом вопросе оказались все четыре религии. На словах и в ритуалах они исполняют все предписания, но, «отдав положенное» Богу, они, выйдя из храма, мечети или дацана, тут же забывают свою веру, и совершают, в сущности, богопротивные дела.
С таким положением, естественно, не может смириться государство, попавшее волею обстоятельств в кризисную ситуацию. И если какой-то государственный или общественный институт, например, та же церковь, станет на путь предательства интересов государства, или же в позу стороннего наблюдателя, или же возложит на себя функции третейского судьи, этот институт должен быть упразднён и расформирован. Именно так себя повела Русская Православной церковью в 20–30-х годах. Но В. Ленин и И. Сталин не стали её упразднять. Русскую Православную церковь в то время советская власть просто «отстранила» от государственных дел, дав ей возможность собраться, сориентироваться в новой обстановке, и найти себя в возникших новых реалиях. Формулировка руководства СССР в этом вопросе была предельно мягкая: церковь отделяется от государства. Предназначалась она, скорее, в качестве объяснения своих действий вниманию западных наблюдателей и аналитиков, но не для советских людей. Ибо руководители СССР отлично понимали, что отделить ту или иную структуру от государственного организма невозможно. Отделить объект от государства – это, значит, поставить его вне Закона. Этого допустить не мог ни В. Ленин, ни И. Сталин, поскольку Русская Православная церковь была государству жизненно необходима. Ведь она была одним из средств, укрепляющего социальную структуру общества. Поэтому игнорировать её, а, тем более, ставить вне Закона, мог либо дилетант в сфере государственного строительства, либо враг народа. Да и представить невозможно, чтобы одна из структур общества в государственном организме была бы насильственно отторгнута из этого организма. Кто-кто, а И. Сталин только за одну такую мысль мог отправить её приверженцев в лагерь с клеймом «враг народа». К сожалению, русская Православная церковь так и не поняла ситуацию, в которой ей пришлось работать. Все возникшие с ней коллизии она воспринимала как личную обиду, что и затмило её разум. В итоге, её поведение так и не дало возможности Русской Православной церкви переключить своё внимание со своих забот, на понимание и пропаганду учения Христа. По этим причинам, Русская Православная церковь, оказавшись в рядах врагов Русской идеи, не стала поддерживать базовую идею России в самый критический момент её младенческого возраста. Не стала церковь поддерживать и спасать Русскую идею и КПСС в конце ХХ века. Таким образом, сама Русская Православная церковь оказалась в рядах предателей не только Русской идеи, не только русского народа, но и учения Бога. Следовательно, автоматически она стала служить не Богу, а Его оппоненту. И поскольку Русская идея есть ни что иное, как Православный Божий промысел (и Союз племён и народов), что ясно видно из текста Апокалипсиса, то фактически Русская Православная церковь, поражённая тем же недугом авласаавлалакавлы, что и «новые» русские, автоматически отказалась от своего Покровителя и Защитника. Спасло Россию и русский народ, а заодно и Русскую Православную церковь только то, что их не предал и не бросил сам Бог. Несмотря на все гонения, Он их не покинул. Верность Бога русскому народу, как, оказалось, была и есть бесконечной и безоглядной, в то время как верность русских своему Создателю, Покровителю и Спасителю, на удивление всему миру, оказалась живучей только в сказках, былинах и безответственных заявлениях. Отсутствие веры, верности и воинствующая глупость, вот та первопричина, породившая в 90-х годах смутное время в России-СССР. Создал же это смутное время не Бог, а сам человек под нашёптывания и обещания рафинированного дилетанта.
Что побудило русских пойти на невиданное ещё в истории человечества предательство? И предательство ли это на самом деле, или же тактический ход, использованный русскими в качестве одной из форм борьбы с «семиголовым большим красным драконом» с «огненными столпами» и радугой над головой?
Ответы на эти вопросы находятся в сути претензий, предъявленных мировой общественностью русским, России, Русской идеи и Создателю: либо вы, наконец, покажете нам дорогу в светлое будущее и свет в конце тоннеля, либо мы будем вынуждены искать другую путеводную звезду, и другую базовую идею. Предъявили же эти столь жёсткие требования не только народы СССР, не только народы бывшего социалистического лагеря, но и люди всего мира. Кроме, разумеется, непримиримых противников Русской идеи.
Под выражением «светлое будущее» каждый, как известно, понимает своё. Чтобы не было разночтений в этом вопросе, следует принять версию, предложенную нам в Апокалипсисе, согласно которой этим светлым будущим должен стать Святой город Иерусалим. Под этим названием, как уже отмечалось, подразумевается необходимый народам справедливый социум, справедливое общество и государство, а также Свод справедливых законов.
Надо сказать, что к чести Создателя и Русской идеи эта дорога в светлое будущее Им была указана всем народам СССР по их первому же требованию ещё в конце 80-х. И не вина Создателя и Русской идеи, что народы СССР, в том числе и Прибалтийских государств, даже не захотели взглянуть на поставленный перед их лицом «светильник». Причину мы уже рассматривали: из-за отсутствия веры в Бога, и незнание характеристик Русской идеи. Никто даже и в мыслях не допускал, что Создатель на самом деле может это сделать. Хотя, чтобы убедиться в этом, достаточно было внимательно прочесть две книги Библии – Апокалипсис и Бытие. В них указано не только стратегическое направление в достижении светлого будущего, но и до деталей расписан его маршрут. Но смотреть на столь ценные подарки, из-за нашёптывания лукавого, никто не стал. Остаётся непонятным, зачем в истериках требовать себе необходимое и уже раз данное, а, получив его ещё раз, тут же, не глядя, выбрасывать на помойку?
Знали ли народы прибалтийских республик и русские последствия своего столь эмоционального и опрометчивого шага? Вне всяких сомнений. И, тем не менее, пошли на него. В качестве оправдания столь безрассудного шага, прибалтийские народы выбрали весьма сомнительное обстоятельство, заключающееся в эмоциональных реакциях на якобы насильственное присоединение республик Прибалтики к СССР в 1940 году. О своих обидах по этому поводу, они неустанно, в течение многих десятилетий напоминали не только руководству СССР (а, значит, и самим себе), но и всей мировой общественности. Что касается поведения РСФСР, повлекшее за собой её выход из состава СССР, то оно ничем не мотивировалось. Ни одного стоящего внимания аргумента в оправдание своего предательства интересов государства, братьев и сестёр, Бога и Отечества, в «арсеналах» «новых русских», в отличие от политиков Прибалтийских республик, так и не нашлось. Мир, практически услышал от них только лишь шариковское, по сути, восклицание: «Хочу, чтобы всё!».
Трактовка факта ввода войск Красной Армии на территорию республик Прибалтики отнюдь не однозначна. Одна сторона определяет его как оккупацию, другая – как спасительная для населения, и возврат утерянных некогда русских земель. Но ни та, ни другая сторона не принимает во внимание положение, согласно которому занять своими войсками некогда принадлежавшие тебе земли, пусть даже и силой, не во всех случаях подпадает под определение оккупации. Всё зависит от дальнейшего поведения инициативной стороны. Ибо оккупация предполагает осуществление относительно покорённых народов политики грабежа, геноцида, ущемления гражданских и прочих прав, а также эксплуатацию коренного населения в режиме трудовой повинности. Оккупанты, как известно, заняты тем, чтобы как можно больше обескровить завоёванную ими страну, лишить её экономического, научного, культурного и военного потенциала, вывезти из оккупированной зоны как можно больше материальных и культурных ценностей. Из всего перечисленного Литва, Латвия и Эстония предъявили, и то, не в официальном порядке, а на «базарном» уровне, только лишь обвинения в геноциде. Иных претензий у этих республик, по всей видимости, просто нет. Иначе они бы давно уже фигурировали. И не только в периодической печати. Но и это обвинение при ближайшем рассмотрении не выдерживает малейшей критики. В республиках Прибалтики, как, впрочем, и на всей остальной территории СССР, действительно шли аресты, суды и казни. Но не всего народа, как это предполагает термин «геноцид», а только лишь бандитов, террористов, воров и убийц.
При всей остроте и неоднозначности сложившейся ситуации, политика руководства СССР была направлена на достижение как раз противоположных оккупационным задачам целей. В результате, за годы существования Советской власти республики Прибалтики смогли реализоваться как субъекты мирового сообщества, что без поддержки КПСС и СССР было невозможно. В период с 1945 года этот регион стал одним из культурных центров планеты. В этих республиках были сохранены и развиты их культурные традиции, всемерно сохранялось национальное достоинство проживающих в этом регионе народов, была развита до мирового уровня индустрия, сельское хозяйство, работали научные центры и институты. Кроме того, литовцы, латыши и эстонцы получили возможность бесплатно обучаться в лучших ВУЗах СССР, а проблемы их хозяйственной жизни стали занимать в бюджете СССР все приоритетные позиции. При этом сама РСФСР в этом бюджете занимала одно из последних мест. Такое поведение, отнюдь не характерно для оккупационного режима, а, скорее, сродни бескорыстной братской помощи. Без неё эти народы вряд ли смогли бы подняться из руин средневековья и Второй мировой войны. Расплевавшись с СССР, Литва, Латвия и Эстония получили в наследство достаточно высокий уровень жизни, и сомнительные перспективы своего будущего.
Известны ли были народам Прибалтики изложенные обстоятельства? Безусловно. За исключением факта существования Русской идеи. Хотя, если бы они обратились к истокам и обстоятельствам возникновения в IX веке идеологии союза, то неминуемо сделали бы вывод о сути «загадочной русской души». Помощь от русских, в затеянной оголтелой антирусской кампании, они, тем не менее, принимали без всяких условий и оговорок. Как должное. Не забывая при каждом удобном случае, открыто называть русских свиньями, оккупантами и прочей оскорбительной риторикой. Складывается впечатление, либо натура этих народов до предела бессовестная и лишена каких-либо аналитических способностей, либо за ширмой «оккупанты» и «русские свиньи» кроется другая, более весомая причина их поведения.
Очевидно и то, что литовцы, латыши и эстонцы, как, впрочем, и некоторые другие народы республик СССР, не питают к русским пылких чувств. Скорее наоборот, чем очень умело пользовались и пользуются, по сей день, «доброжелатели» русских и России. Вероятно, еврейский народ, жители Средней Азии, Кавказа, Западной Украины несколько отличаются по своему характеру и складу ума от прибалтийских народов. Ибо они не стали решать проблему своей «национальной независимости» так, как её решили народы Прибалтийских республик. Но они, вопреки выбранной логике своего поведения, решили не рубить всех связей с Россией. По их мнению, лучше поддерживать видимые хорошие отношения с Россией, чтобы и в дальнейшем иметь возможность существовать и наживаться за счёт её богатств, чем ходить с протянутой рукой по дальним соседям, прося помощи по каждой хозяйственной нужде. Ибо, как они это поняли ещё несколько веков назад, для России важно хорошее отношение, за которое она отдаст всё своё богатство за символическую цену, но не конфронтация.
Эти соображения дают нам основание утверждать, что не чувства и эмоции лежат в основе поведения этих народов. Помимо чисто меркантильных соображений, у них имеется к России и русским, – а если точнее, то к Русской идеи, – более весомая претензия, нежели та, которую удосужились сформулировать политики «независимых и суверенных» Прибалтийских государств. Непосредственно они их не выдвигают, но сформулировать её труда не составит: оправдание такому бессовестному и циничному поведению существует только одно: предатель, в качестве которого они видят русских, ничего, кроме презрения не заслуживает.
Справедливой эта позиция была бы только в одном случае: если факт предательства России состоялся и был зафиксирован. В качестве версии, объясняющей поведение русских в смутные 90-е годы, это мнение существовать может. Кстати, все подобные утверждения о предательской политики русских, прозвучавшие в настоящей книге, следует воспринимать также в качестве версии, но не в качестве состоявшегося факта. Ибо утверждать это, юридических оснований нет. Хотя для такого вывода и имеются самые веские доказательства и факты, и именно этому поведению России посвящены многие страницы настоящей книги.
В действительности поведение России имеет практически все черты предательства. Но «бой», всё ещё, идёт, и «пушечная» канонада, всё ещё, не утихает. Бой идёт пока «холодный», в виде идеологического противостояния и бандитских налётов отечественных и зарубежных жуликов и бизнесменов. Впереди, по всей видимости, и горячий (в «горячих» регионах), с применением авиации, танков и ракет. Поэтому, сегодня можно говорить только о невыполнении Россией взятых на себя обязательств: построить на одной шестой части суши справедливое во всех отношениях общество, которое не только она называет коммунизмом. Но не о её предательстве. Вполне возможно, что это своё обещание она выполнит. И если это будет так, то за этим фактом будет стоять уже совершенно другая оценка: поведение России в смутное время конца ХХ века, начавшееся 12 июня 1990 года будет вовсе не предательством, а политическим блефом. Нужен он был ей, чтобы одержать победу в «холодной войне» над рафинированным дилетантом в образе «семиголового большого красного дракона», и определить, кто из соседей России является её истинным союзником (конечно же, это не прибалтийские республики), на которого можно положиться, а кто истинным предателем.
Разумеется, предвидеть такой блеф народы Прибалтики, Средней Азии, Кавказа, Западной Украины не могли. Но пока у них была надежда, что России удастся построить для них справедливое общество, претензий к ней они не выдвигали. Но как только у них появились сомнения в интеллектуальных возможностях Русской идеи и русских, в тот же миг «добрыми» соседями были выплеснуты на русских самые нечистоплотные аргументы, а также вновь подняты антирусские знамёна и лозунги.
Под таким ракурсом, ввод Красной Армии на территорию Прибалтийских республик в 1940 году, и выход Литвы, Латвии и Эстонии из состава СССР в 1990 году, являются поступками одного порядка, характера и уровня. Но только с разными знаками: в 1940 году возврат русских земель в состав СССР имеет положительные характеристики, а в 1990 году – отрицательные. Ибо в 1940 году эти события носили созидательный характер, а в 1990 году – разрушительный. Надо полагать, что Россия этим к себе отношением получила своего рода плату от приютившихся под её сенью евреев, прибалтийских, кавказских, среднеазиатских и других народов. Если объективно, то порядочные люди, и, как любят повторять на Кавказе, настоящие мужчины, так не поступают.
Но, вполне возможен и третий вариант ответа на вопрос о статусе ввода Советских войск на территорию Прибалтийских республик, и выходе этих республик из состава СССР. Пока же можно только констатировать: однозначного ответа на этот вопрос нет. Объяснение пока существует одно, на которое следует обратить особое внимание: оба эти акта (ввод Советских войск и выход прибалтийских республик из состава СССР), политики Литвы, Латвии и Эстонии склонны основывать на эмоциональной базе взаимоотношений России-СССР с их республиками. Россия же стремится перевести весь диалог в интеллектуальную плоскость, справедливо полагая, что интеллектуальные взаимоотношения, основанные на общем деле, способны родить и поддерживать дружбу, а эмоциональные и физиологические – только потребительские отношения. Из этого вывода следует, что литовцы, латыши и эстонцы, как, впрочем, кавказцы, евреи и некоторые народы Средней Азии, с самого начала своих взаимоотношений с русскими лукавили, поскольку дружбу они понимали только в виде подарков от России и русских. При таких взаимоотношениях, естественно, общий язык найти чрезвычайно трудно.
Нельзя сказать, что «братские» союзные республики не понимали всей политики взаимоотношений. Но они предпочли правде ложь, на которой в течение всех десятилетий существования СССР строили своё оправдание будущему своему предательству, бесчестию и бессовестному отношению. Как они надеялись (и надеются) на понимание их позиции, но эти категории в политических взаимоотношениях государств не котируются. В этих условиях России уже необходимо делать свои выводы, ибо дальше отрешённо, с позиции стороннего наблюдателя, без каких-либо противодействий, давать лжи возможность процветать и плодиться, а, тем более, безучастно наблюдать за развитием катастрофических для неё событий, будет уже преступлением.
Правда состоит и в том, что не только республики Прибалтики предъявили свой иск к России и Русской идеи, но и все остальные республики, входившие в состав СССР. Кроме, разумеется, Белоруссии и Таджикистана. Ультиматум они выдвинули предельно жёсткий: либо сейчас, сию секунду Россия должна предъявить им не только направление, но и весь подробный маршрут к «царству небесному», либо все народы, входившие в состав СССР, признают Россию и Русскую идею интеллектуальным банкротом. Этот иск, по их разумению, даёт им основание и предлог покинуть СССР, и отправиться в самостоятельный поход в поисках «дороги к Храму». При этом они даже и не упоминают, что ультиматум они предъявляют не только России, поскольку она, в данном случае, является всего лишь выразителем идеи православия и воли (то есть, Закона) Бога, но и самому Создателю. Согласно этой логике не Россию, Русскую идею или русских, бывшие «братья» России пытались и пытаются объявить банкротом, а самого Бога. На радость, разумеется, дьяволу и организованной им кухни на планете. Эти изложенные обстоятельства также указывают, что первопричиной, начавшейся в конце ХХ века планетарной смуты, явилась измена человека Богу, его неверность Создателю, самомнение и гордыня. В сущности, если человек все предыдущие века выбирал, кому же всё-таки служить, то в конце ХХ века он, пока ещё не окончательно, но всё же выбрал себе в кумиры рафинированного дилетанта. То есть, дьявола и сатану.
Разумеется, это предательское поведение относится, в первую очередь, к русским, но не к государствам «большой семёрки», которые, за малым исключением, с самого начала проповедовали идеологию вседозволенности, право сильного и власть силы и денег. Но не Бога. Они, как хорошие ученики своего «лукавого учителя», всё делали не своими руками, а действовали дьявольским методом искушения. Расчёт такой политики прост: кто совершил проступок, тот за него должен и отвечать. Поддержала эту деятельность империи зла, к сожалению, и Русская Православная церковь, которой была вверена судьба, здоровье и благополучие Русской идеи. Именно она обязана была защищать Русскую идею от посягательств лукавых недругов, но отказалась.
Русская Православная церковь не смогла найти себя не только после Октябрьской революции, но и в период с 1985 года до окончания смутного времени, когда ей были возвращены все былые свободы. На самом деле, не с наличием или отсутствием свобод связана эффективность деятельности Русской Православной церкви, а с её равнодушным отношением к судьбам народов, России и делам Бога. То обстоятельство, что руководством Советского государства было принято решение заменить в государственном организме христианскую идеологию на учение марксизма-ленинизма, следует расценивать как единственно правильную и спасительную для государства меру. Поражённую гордыней церковь следовало срочно заменить, как сказано в Апокалипсисе, «большой звездой, горящей подобно светильнику». Это обстоятельство Русская православная церковь восприняла трагически. Оснований для такой реакции у неё не было, поскольку освещать путь народам, как это делает горящий светильник, она уже не могла. Обанкротилась. Но и возврат ей в конце 80-х былых свобод не привёл к желаемому результату. Русская православная церковь как не была готова к участию в управлении общественным сознанием в 1917 году, так она не была готова к этому и в середине 80-х годов. Не захотела она защитить в 1991 году КПСС от растерзания толпы, являвшейся одним из пророков и свидетелей Бога, не взялась она также защитить государство и общество от конституционного кризиса и смуты, начавшихся 12 июня 1990 года. Оправдание своему предательскому поведению она выбрала то же, что и правоохранительные органы, Советская Армия, КГБ и прочие силовые структуры и учёные: политика – это не её сфера деятельности. Хотя, на самом деле, не захотела. Значит, самоустранилась, значит, предала.
В результате, рафинированный дилетант и его подельники к концу ХХ века имели все основания торжествовать свою победу над Богом и Его приверженцами. Если бы не одно «но», заключающееся в ответе на вопрос: действительно ли Россия и русские предали Бога, Русскую идею и народы всего мира, или же за их поведением стоит нечто другое? Ведь бой ещё не окончен, «пушки» гремят, а «войска» всё ещё ходят в атаку на позиции противника. А значит, любое поражение всё ещё может обернуться победой, любое предательство – хитрым манёвром. Поэтому, вполне возможно, что очевидное всем, и практически уже состоявшееся банкротство Русской идеи, России и русских на поверку в итоге может оказаться всего лишь блефом. Или тактическим многоходовым манёвром русских, в основе которого находится тот же блеф, прикрытый маской предателя.
Если это так, то с подобными манёврами в политической жизни мировая общественность ещё не встречалось. Смысл её разгадать не трудно. Во-первых, за этой политикой просматривается элементарное желание русских выжить в экстремальной ситуации, сохранить страну, и выяснить наконец-то, кто из их окружения является действительно другом, кому они безразличны, а у кого их имя вызывает патологическую ненависть. Во-вторых, какой нормальный человек, построив, наконец-то, «светлое будущее» откроет его двери всем желающим? Ведь право на него имеет только тот, кто помогал его строить, не совершал диверсий и террористических актов, и кто понимал, что для спасения человечества необходимо не ютиться в землянках и пещерах, а нарабатывать навыки и технологии строительства благоустроенных жилищ. Руководствуясь принципом: «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни», Россия и Русская идея были вынуждены находить и определять своих сторонников и противников. А это значит, что как бы Россия не «предавала» своих братьев и сестёр по Союзу, те должны были хранить ей верность. Как Белоруссия, Приднестровье и Таджикистан. Чтобы в мире не происходило, все республики СССР должны были не выходить из состава СССР, а требовать либо конституционного его роспуска, либо пересмотра Союзного договора. Разумеется, если они не преследовали цель вписать в страницы своей истории факты своего предательства. Во всяком случае, они должны были содержать СССР до тех пор, пока не будет предъявлен иск России за её предательство, и не будут получены от неё вразумительные ответы о маршруте и дороге к «светлому будущему». То есть, как требуют сторонники так называемого правового государства, пока не состоится суд, и не будет вынесено его решение.
С моральной и нравственной точки зрения такая политика русских является чистейшей провокацией, не поддаться на которую могут только лишь истинные сторонники России и Русской идеи. За этот период смуты, насыщенного провокациями, многие народы и государства однозначно определились в своих симпатиях и антипатиях. Многие «независимые и суверенные» государства даже и не скрывали своей радости и злорадства по поводу развивающихся в России катастрофических событий. Многие так и не разобрались, что же происходило на их глазах в мире, и в чём истинная причина произошедших глобальных перемен. Тем более что необычайно жёсткий ультиматум России предъявили не только государства «большой семёрки», но и народы, входившие в состав России. Судя по их поступкам и заявлениям, не только апологеты капитализма возжаждали казни России, не только её «братья» и «сёстры» по СССР, но и сама Россия. Со стороны подобные намерения выглядят актом согласованного с ближними и дальними соседями практически вынужденного суицида, результат которого предсказать невозможно.
Политика блефа, разумеется, если она действительно присутствовала у России, имеет для окружающих её государств и теневую свою сторону. Назвать её можно неопределённостью. А вдруг Россия действительно является предателем не только своей собственной идеи, но и народов всего мира? В этом случае перспектив лишается не только она и её народы, но и все государства мира. Но если верить Богу, который ведёт Россию, а через неё и все народы мира к светлому будущему («облеченная в солнце»), то следует сделать вывод, что нынешние бедствия и смута в России это не результат её блефа и игры с собственной судьбой, а испытание и очищение. Причём, испытание не только для народов России, но и для народов всего мира. Выдержавшие этот экзамен, будут жить, как сказано в Апокалипсисе, в святом городе Иерусалим, остальным же придётся искать убежища за его оградой. Особенность периода такова, что желание построить для всех народов мира святой город имеют все семь «национальных» идей, но реальную возможность это сделать на новом месте имеет только Русская идея. Остальные шесть идей этого уровня по слепоте своей и дилетантской сущности, решили строить своё жилище, почему-то, на том же самом месте, которое выбрала Россия. Впечатление такое, что на планете для этих целей имеется только одна единственная площадка. При таких обстоятельствах неизбежно возникает конкурентная война. Причём, ведётся она в самых жёстких формах, и без последствий пройти она не может. Ибо каждая «национальная» идея, находясь постоянно в жёстких условиях конкуренции и конфронтации, склонна не помогать своим соперницам, а при каждом удобном случае им мешать. «Мешает» же Русская идея практически всем существующим «национальным» идеям. Вероятнее всего, все эти идеи, – кроме, разумеется, Скандинавской, Мусульманской и Японской, которые не имеют таких кровожадных устремлений, – должны будут скооперироваться, и попытаться любым способом задушить ненавистную им своими возможностями Русскую идею.
Крайнюю и предельно жёсткую позицию в этом вопросе заняли три идеи этого уровня – Американская, Европейская и Иудейская. Их соперничество, и неуёмное желание Американской идеи (Иудейская идея делает это «за кулисами») подчинить себе все «национальные» идеи, страны и народы привело человечество к отказу от учения Бога. Судя по намерениям и настроениям этих трёх идей организации человеческого общежития, они и в дальнейшем будут всячески противодействовать Русской идеи в осуществлении своей миссии. Платить за эту политику будут все страны и народы мира своим благополучием и жизнями своих граждан. Остаётся только лишь малая надежда, что эти три идеи найдут в себе мужество и разум покаяться, и отказаться от проводимой ими столь губительной для всего человечества политики. Тем более что их деструктивная деятельность, согласно Закону Жизни, обречена на неудачу. Победа же обеспечена только силам Жизни, выразителем которых сегодня является Русская идея.