Выбрана была иерархическая система взаимоотношений не случайно. Во-первых, принцип иерархичности регулирует все взаимоотношения особей в природе планеты, что и послужило примером к подражанию в выстраивании взаимоотношений в человеческом сообществе (поэтому Союз России и Белоруссии в Апокалипсисе выведен в образе двурого зверя). Объяснили подражатели свой выбор незатейливо: дескать, если этот порядок существует в природе, и согласно его правилам живёт вся флора и фауна планеты, то почему же люди должны отказываться от этого принципа? По их мнению, только принцип иерархичности имеет возможность автоматически управлять всеми жизненными процессами, а также сплотить виды и подвиды животного и растительного мира в единое сообщество. К тому же дающий им реальную возможность питаться, размножаться и выживать (нам же следует отметить: но в природе нет практики обогащения за счёт труда ближнего, а иерархичность в ней выстроена относительно личных качеств представителей вида, а не относительно должности, которую он занимает). Во-вторых, в человеческом сообществе именно благодаря этому принципу обеспечивалась в течение многих тысячелетий управляемость в создаваемых социумах, в армиях, и эффективность военных походов, гарантируя приверженцам силовых акций победу в многочисленных войнах.
К этому следует также ещё добавить: именно этот принцип баррикадами поделил человечество на господ и рабов, на плебеев и аристократов, на тиранов и их подданных, на начальника и подчинённого, на богатого и бедного, на хозяина и раба.
Имея дело с принципом иерархичности, мы сталкиваемся с противоречивыми его характеристиками. С одной стороны, он даёт возможность управлять страной, государством, обществом, регионом, городом, деревней, предприятием или какой-то конторой. То есть, делает взаимоотношения людей, регионов и государств понятными, пригодными и приемлемыми для развития цивилизации. А с другой, он выстраивает между взаимодействующими структурами, физическими и юридическими лицами ярко выраженные "зверские" взаимоотношения, которые не пригодны для использования в человеческой социальной среде. К тому же он непосредственно направлен на несоблюдение (значит, на упразднение или отмену) одного из основополагающих законов жизни — закона о невмешательстве в чужие дела. Ибо главным его требованием является безоговорочное подчинение начальнику, стоящему выше по иерархической лестнице. Разумным решением такую организацию жизни назвать нельзя (тем более, демократией). Инициативу, творчество, самодеятельность, самоуправляемость и прочие вольности принцип иерархичности не допускает категорически (остаётся только удивляться наивности и слепоте наших правителей, которые одной рукой поставили "непреодолимый" барьер для подобных вольностей, а другой — прилагают непомерные усилия и средства, чтобы его преодолеть). Он приемлет только самое жёсткое подчинение. Поэтому, семь так называемых "высокоразвитых", "цивилизованных" и "демократических" государств во главе с США, мягко говоря, лукавят, обвиняя "коммунистические режимы" в выстраивании системы жёсткого диктаторского подчинения в общественной и государственной жизни. У них, эта самая иерархия, выстроена более жёстко, а формы и методы управления те же диктаторские, какие используются практически во всех странах мира. Только рычаги воздействия на "свободолюбивых" граждан они выбрали другие — антигражданские, соответствующие статусу страны, но не суверенному и независимому государству.
Но если в армейской жизни этот принцип себя как-то ещё оправдывает (война, всё-таки, это звериная норма взаимоотношений), то в гражданской только вредит. Восстать против этих порядков должно было по своему статусу и предназначению христианство. Но именно оно, по рекомендации, якобы, самого Бога, выстроив структуру своей церкви по самой жёсткой иерархии, дало от имени Бога разрешение и индульгенцию так называемым "светским властям" (этот термин некорректный, поскольку такого вида власти не существует) на выстраивание жизни страны по канонам этого столь губительного для человечества и цивилизации принципа. Оправдание своей политики европейские монархи нашли быстро: раз уж Бог выстроил архитектуру не только жизни на земле, но и церкви, используя принцип иерархичности, то простые люди вместе со своими монархами просто обязаны скопировать её для организации своих, уже так называемых светских взаимоотношений.
Эти аргументы церковнослужителей значения не имеют, ибо иерархи христианства, ссылаясь на Бога, попросту лукавят. Ведь сам Бог призывает людей отказаться от этой порочной практики, отнеся её в разряд греха (сказано: "не сотвори себе кумира"), и наивно полагать, что это им неизвестно. Объясняют они свой двойной стандарт просто: начальник и кумир, это не одно и то же. Безусловно, разница есть, но она находится в эмоциональном спектре восприятия трактовки этих понятий, но не в деловом. А надо, как сказано в той же Библии, смотреть по делам. В этом же спектре для человека разницы не существует, поскольку он попадает в равную зависимость, как к воле начальника, так и к воле кумира. В одном случае его вынуждают работать по воле начальника, а в другом — он сам себя заставляет выполнять волю своего кумира, что в сути является одним и тем же. Царствует же этот принцип сегодня везде. Не только буддизм, иудаизм, ислам или христианство выстроили жёсткие (в разных степенях) взаимоотношения между иерархами церкви и паствы, на которые без последствий никто не может покуситься, но и всё человечество. Церковные иерархи также потребовали и от паствы полного подчинения своим (а заодно и "светским" властям) требованиям. Полная покорность черни и раба Богу, пастырю и хозяину (феодалу), вот их кредо и требование. Хотя они и не отрицают, что Бог создал человека по образу и подобию своему, и сам Бог не имеет права подчиняться воле себе подобного, или подчинить, кого бы то ни было своей воле (нарушается закон о праве выбора). Требует Он безоговорочного подчинения только лишь требованиям (т. е., практики исполнения законов) дела и технологии осуществления того или иного процесса.
Из этого следует, что руководить надо не работой специалистов, а самим процессом. Но, тем не менее, церковь требует от человека полного подчинения себе подобному — начальнику. Объясняют иерархи христианских церквей каждому послушнику или представителю паствы свою политику необходимостью укрощения капризов плоти и гордыни, достижения состояния смиренности духа и приобретения навыков подчинения старшему, забыв, что сам Христос выступил за социальное равноправие, против рабства, слепой покорности, подавления человеческого достоинства. Иерархи же церквей заняли позицию: тот, кто не умеет подчиняться, не сможет и командовать, забыв, что подчиняться надо не требованиям человека, а требованиям технологии (закона) дела, которым занимаются оба специалиста. "Светская" же власть, получив разрешение и одобрение якобы от самого Бога, также выстроила механизм управления страной (и миром) согласно положениям этого же принципа. Но теперь уже прикрываясь именем Иисуса Христа.
Имели ли право иерархи церквей принимать столь ответственное стратегическое для всей человеческой цивилизации решение? На этот вопрос имеется два взаимоисключающих ответа: безусловно, да; и, безусловно, нет. Эти два ответа, как это покажется ни парадоксальным, абсолютно верны. Ибо, с одной стороны, сам Создатель настоятельно и убедительно рекомендовал людям (именно человеку, но не животным и зверям) совершенно иной по характеристикам принцип — социальное равноправие, используя который мы не имели права выстраивать своё бытие согласно положениям принципа иерархичности. Но люди, по всей видимости, Его, так скажем, не поняли, поскольку восприняли фразу "по образу и подобию Своему", относящуюся к созданию лично себя, но не в качестве примера к подражанию в выстраивании взаимоотношений, предназначенных для использования в организации своего социума и бытия (ведь Бог есть Альфа и Омега всего сущего). Поэтому и рекомендовали со всей искренностью делать так, как сами разумели. С другой стороны, служители церквей всё отлично поняли, но не имели возможности, из-за отсутствия конкретных решений, изъять из практики человеческого общежития этот злосчастный принцип. Ибо как можно было втолковать безграмотным людям, которых было в те времена подавляющее большинство, столь сложное понимания жизненных законов? Значит, и в этом случае решение иерархов церквей, хоть и основано на лукавстве, всё же следует признать правильным. Во всех случаях не только иерархам церкви, но и "светским" властям ничего не оставалось, как выстраивать в стране иерархичные взаимоотношения во всех создаваемых ими общественных структурах и институтах (в технических, строительных, электронных и прочих системах, созданных человеком, принцип иерархичности внедрить невозможно).
Иерархи церквей, из-за отсутствия альтернативы, просто были обязаны выстроить церковную жизнь, используя "зверские" положения, диктуемые принципом иерархичности, и требовать от "светских" властей сделать то же самое при создании страны. Ибо нельзя создавать одно и то же общество, в котором будут действовать взаимоисключающие законы (например, церковная жизнь по законам Бога, а светская — по звериным). Но, что самое существенное, установив в обществе принцип иерархичности, ни светская власть, ни духовная не должны были утверждать о божественном его происхождении, а честно говорить народам о никчемной сущности этого принципа (например, Ленин, взявшись строить социализм, открыто высказывался о никчемной его сущности), и настоятельной необходимости его замены.
В этой позиции иерархов церквей и светской власти заключается самое существенное. Ибо согласно положениям принципа иерархичности можно создать только страну, и ничего более, поскольку понятия "государство" и "иерархичность" несовместимы. Как только руководство страны возьмётся создавать на базе этого принципа единое общество или государство (отметим, что каждая деревня имеет свой собственный уклад жизни), тут же оно наткнётся на сопротивление народа, который в принципе не приемлет режим подчинения прихотям начальников. Тем более в сфере философии жизни и идеологии социума. Ведь в каждой деревне смысл жизни и саму жизнь понимают по-своему, и совершенно уверены в своём понимании правды и истины, которые, как они в этом уверены, только на их стороне. Несогласным же людям, как они считают, со своей правдой лучше уйти в другие земли, и жить там так, как они это понимают (так в своё время поступили латыши). Диктовать же свою волю и свои правила жизни прав нет ни у кого (разумеется, кроме самих законов жизни). Ни у церковных иерархов, ни у светских властей. Ибо диктует правила поведения только Закон, которому подчиняется всё сущее, в том числе и Создатель. И они, то есть, жители деревень, по всей видимости, совершенно правы. Каждый государственный деятель просто обязан учитывать эту позицию, интересы земледельцев, ремесленников, воинов, стражей порядка и их деловые принципы. В СССР этот закон жизни (невмешательство в чужие дела) хотя и декларировался, но исполнялся со многими "поправками", поскольку КПСС не имела возможности и прав выпускать из своих рук рычаги руководства осуществляемых в государстве любых процессов. Такой повсеместный контроль негативно сказывался и на работе, например, тружеников сельского хозяйства, рабочих, служащих, ИТР. Но для страны, стабильности её развития, в то время он был жизненно необходим. К тому же иными механизмами в деле руководства деятельностью промышленных предприятий и сельского хозяйства, КПСС просто не располагала, и ей ничего не оставалось, как использовать имеющиеся возможности. Как теперь выяснилось, идеологи КПСС не сумели устранить этот порок, что и явилась одной из основных причин возникновения (возрождения) системного кризиса в СССР.
Но, всё же, надо отдать должное КПСС и СССР: при всех просчётах и ошибках, КПСС, всё же, сумела сохранить демократический вектор развития советского общества, в котором декларировались и внедрялись в практику демократические нормы (т. е., отказ от принципа иерархичности). Беда же была в том, что эти самые нормы тут же упразднялись иерархичностью самого общественно-политического строя и всей иерархичной системой управления Советским государством. Образно выражаясь, змей кусал собственный хвост. То есть, руководством СССР была создана невозможная ситуация: аристократический общественно-политический строй СССР был создан на принципах иерархичности, в то время как социалистическая общественно-экономическая формация этого же государства декларировала, ставила цели и решала повсеместно задачи построения в государстве демократичного общества. Явная нестыковка. Надо было выбирать что-то одно: либо продолжать отходить от демократии ленинско-сталинского типа и строить аристократический общественно-политический строй (не тоталитарный, как в этом уверяют общественность антикоммунисты), параллельно укрепляя иерархичность архитектуры советского общества. Либо надо было браться за создание демократического общественно-политического строя, и при этом строить коммунистическую общественно-экономическую формацию. На деле же КПСС объединила несовместимые конструкции: аристократия физиологически не приемлет демократию (но их взялись совмещать), а социалистический способ хозяйствования не приемлет капиталистические ценности. При всём притом, что советское общество несовместимо с двуличным лукавством западных демократических норм, которые повсеместно ставились советскому народу в качестве эталона к подражанию. При этом идеологи КПСС уверяли советский народ, что советское гостеприимство и русское хлебосольство открыли западным "доброхотам" доступ к русскому характеру, стойкости русского народа, и они уже подменили наши ценности, и уже сумели навязать русским свои критерии и взгляды. В итоге, вся эта взрывоопасная идеологическая и правовая чехарда была преподнесена народам СССР в "одном флаконе", и активно использовалась Ельциным и его "демократическими" соратниками, — самым активным из них на этом поприще был академик А. Сахаров, — для разрушения государственности обустройства народов СССР.
Такая "вавилонская" башня устоять в принципе не может, поскольку строители взялись одновременно строить её одними управленческими механизмами, и тут же уничтожать её структурами, входящими в состав этих же механизмов. Российские же "доброхоты", в число которых попал и академик А. Сахаров, не разобравшись в ситуации, решили, что виновниками всех несчастий являются КПСС (т. е., инструмент), В. Ленин и И. Сталин. По всей видимости, они руководствовались желанием свалить свою вину на КПСС, свидетеля (проводника воли) Бога, и своих соотечественников (спасших в своё время нашу страну), на которых указали их заокеанские кукловоды. При этом сами не сумели сделать и малой части того, что сумели сделать большевики. Вообще-то, если называть вещи своими именами, то такие поступки называются предательством, и с патриотизмом, под маской которого эти "доброхоты" выдавали свои помыслы и дела, ничего общего не имеют.
Кроме того, принцип иерархичности имеет ещё одно очень важное свойство: он не требует построения "святого города" под названием "Конституция". Ибо Конституция, в качестве Инструкции по эксплуатации государственной системы, жизненно необходима только государству. Но не стране. Стране достаточно оформления договорных обязательств, регулирующих взаимоотношения между предприятиями регионов (но не их обитателями), а не регулировать их жёсткими конституционными нормами (отметим, в этой правовой чехарде повинна подмена понятий — "государство" и "страна": государство регулирует взаимоотношения граждан, а страна регулирует взаимоотношения предприятий). Поэтому Ельцин, упразднив государственность обустройства СССР в 1990 году, был вынужден вскоре заключить Договора со всеми регионами России (чем фактически упразднил существовавшую на тот период единую страну, и создал Союз стран) ради, — как он на это надеялся, — предотвращения дальнейшего развала страны. В начале 90-х Б. Ельцин решил, что для того, чтобы создать страну в той ситуации, достаточно указать своим соседям на свои границы, чтобы те не зарились на чужие земли, не селились и не хозяйничали на них. А коренному населению, находящемуся под юрисдикцией страны, вбить в мозги только одно правило жизни: начальник (собственник) всегда прав. То есть, выход из созданного им же положения, Б. Ельцин видел в построении не демократии, а феодализма, ряженного в демократию. Что Б. Ельцин, собственно, и сделал, а В. Путин — укрепил и стабилизировал это "достижение" ельцинской "мысли". И это есть самое большая недоработка президента В. Путина, несмотря на то, что ему удалось предотвратить распад России, обуздать в какой-то степени криминал, и уменьшить темп дальнейшего обнищания своих сограждан.