Один из законов, согласно которым создаются и существуют системы, гласит: с точки зрения системы все предметы и процессы равны между собой. Ибо состоят они не из деталей, органов, строительных конструкций или государственных структур и институтов, а из взаимодействующих друг с другом элементов и стадий.
Роднит их не только это обстоятельство. Помимо физической, или, как это мы привыкли её называть, материальной сущностипредмета (или процесса), существует ещё и так называемая духовная их сущность, отражающая не физические характеристики каждого объекта, а суть, и сам смысл его существования. Именно в этой сфере каждый желающий может найти ответ на вопрос: для чего создан и существует тот или иной объект? Взгляд с этих позиций неожиданно раскрывает перед аналитиком сам механизм, создающий состояние единства, ради которого живёт всё сущее. Примечательно, что взгляд с этой точки зрения, изменяет у наблюдателя не только уровень анализа и мышления, но и всю используемую им понятийную систему, которая, при рассмотрении материалистических характеристик объекта, превращается в духовной сфере в систему символов. Так, например, материалистическое «единство мира» в духовной сфере становится «гармонией мира».
Это обстоятельство, в свою очередь, обуславливает особые требования, предъявляемые к понятийной системе, используемой в духовной сфере нашего бытия. Ибо в качестве символа того или иного предмета (или процесса), согласно Закону о единстве мира (или гармонии мира), можно использовать любое понятие. Например, любое учение можно представить себе в образе путеводной звезды. Или светильника. В образе закрытой книги может предстать перед нами загадочные явления. А образом запечатанной книги – трудно добываемые знания. Или средоточие мало кому доступной мудрости. Но каким конкретно художественным образом мы обозначим то или иное существительное, зависит не только от уровня нашего художественно-образного мышления, но и от выбранной системы отражения сути взаимодействующих элементов, раскрывающих их функциональное предназначение. От наличия, взаимодействия элементов, а также от трактовки сути их функционального предназначения, конкретно зависит создаваемое нами художественно-образное отображение рассматриваемой нами системы. И если эти элементы в материалистическом спектре понятийной системы не могут взаимодействовать между собой, как, например, «вода + топор = щи», значит, вести разговор о системе в физическом смысле мы права не имеем. Но если эти же щи из топора представить в художественно-образном спектре мышления, мы тут же отметим в своём сознании факт создания системы, но уже наделённой иносказательным смыслом, к топору, воде и щам не имеющего никакого отношения.
Такая форма изложения своего видения проблем и их решений в огромной степени увеличивает риск говорить с собеседником на совершенно разных языках. Ибо одни люди могут понять этот язык, а для других он практически недоступен. Поэтому, используемая аналитиком понятийная система духовной сферы бытия, должна включать в себя либо хорошо знакомые окружающим трактовки тех или иных понятий-символов, либо этот аналитик обязан будет, прежде чем начинать излагать свои аргументы, выводы и их доказательства, ввести читателя или слушателя в систему используемых им понятий. Но имеется и третий вариант, который был использован в Библии1: ввести свою понятийную систему, состоящую из всем хорошо знакомых образов и символов, но не объяснять используемый вариант их трактовки. Смысл в таком подходе затаённый. Знакомясь с текстом, пытливый ум вынужден будет искать разгадку этого языка, в то время как обременённый леностью ума человек, не увидит даже очевидное. Награда же ждёт того, кто сумеет самостоятельно «докопаться» до истины, ибо перед ним тут же откроются новые знания и горизонты. Именно на такой подход, по всей видимости, рассчитывал Автор Библии; и именно этот подход вынуждает исследователя описывать проблемы человеческого бытия, используя и художественно-образную понятийную систему. Иисус Христос это отлично понимал, поэтому постоянно и повсеместно использовал в своих притчах доступный всем художественно-образный язык. Пойди Он традиционным путём, слушать его бы не стал никто, а вся Его мудрость так и осталась бы непонятой в народе.
Но этот же подход вынуждает сегодня нас браться за расшифровку этого языка спустя две тысячи лет после состоявшихся столь судьбоносных событий. Ибо, не поняв его, сегодня уже невозможно и дальше предметно говорить о государственности обустройства народов, христианстве, исламе или буддизме.
Вряд ли следует говорить, что наука, а тем более общественно-политическая, не пользуется понятийной системой, отражающей духовную сущность явления. Политики всего мира сплошь и рядом прибегают в своих речах к аллегориям, метафорам, сравнениям, притчам, пословицам и поговоркам. Не чураются этой практики даже учёные так называемых точных наук, коими являются математики, физики, или химики. Но особенно этот язык распространён в литературе, архитектуре, искусстве. Уровень владения этим языком оценивается общественностью степенью гениальности того или иного художника, архитектора или композитора и созданных ими творений. Так, например, глядя на картину И. Репина «Бурлаки на Волге», зритель может воспринимать её как своего рода пейзаж, или картину средневекового уклада жизни русского народа. Но, использовав понятийную систему из духовной сферы нашего бытия, ассоциации исследователя, в связи с видимыми деталями и фрагментами картины, приобретут уже другое прочтение. Ибо река Волга тут же превращается в реку История, корабль, который тащат бурлаки – в государство Российское, сами бурлаки – в русский народ2, а корабли, снующие вдали по реке – в другие государства. Как видно из примера, разница, между материалистическим и духовным прочтением картины, принципиальная.
Суммировав все составляющие картину художественные образы, наблюдатель приходит к выводу, что предложенный его вниманию сюжет и композиция самым точным образом отображают состояние России и её народов на тот период развития государства Российского. Изложено точно, ёмко и правдиво, да ещё не в многотомном исследовании, а на одном холсте, доступном для прочтения и восприятия каждому человеку.
Самым трудным моментом, при создании любого предмета или процесса, является процесс объединения двух начал – материалистического и духовного. Осуществлять этот процесс необходимо точно так, как это сделал Бог, создавая, например, Адама: вначале создал его из подручного материала, а потом уже вдохнул в него духовное начало. Мы, построив, например, дом, стараемся также следовать этому порядку: мебелью, красками, лепниной и прочими материалами и деталями так обставляем его, чтобы он, помимо своего прикладного назначения, выполнял бы ещё и другие, духовные функции, украшающие и регулирующие нашу жизнь. В результате этих требований в нашем жилище, помимо фасада, скульптур, фонтана, колонн и мезонина, появились кухни, кабинеты, спальни, столовые, гостиные и детские комнаты. Характерен такой подход во всех областях и сферах нашего бытия – от изготовления канцелярских принадлежностей до космических кораблей. Ибо, как говорят авиастроители, некрасивый самолёт летать не будет.
Особый акцент на духовную сущность человеческого бытия сделала христианская церковь. Буддизм, ислам и иудаизм, в силу своей природы, не стали прорабатывать это направление деятельности человека так глубоко, как это сделал Иисус Христос и Его ученики. Каждый раз, начиная обсуждать ту или иную тему, Христос, по свидетельству Его учеников, начинал с необходимости умения слушать и видеть. То есть, умения понимать материалистическую и духовную сущность предмета или процесса. Адресовано же было Его учение, прежде всего, тем, кто мог слышать, видеть и понимать духовное начало того или иного явления. Но на такое понимание способен не каждый человек3, а «рассыпать жемчуга перед свиньями» было чуждо натуре и убеждениям Христа. По Его мнению, без душевного взаимопонимания, всякий разговор теряет свой смысл, а предмет обсуждения – свою суть.
Кроме того, такой подход к решению проблем, – взгляд на вещь с материалистических и духовных позиций, – мы наблюдаем и у самого Создателя, утверждающего о единстве двух начал. Достаточно провести лингвистический и стилистический анализ текста Библии (прежде всего её первой книги «Бытие», Нового завета и Апокалипсиса), чтобы в этом убедиться. Что характерно, без этого единения духовного и материалистического начал, Творец, будь-то Вселенной, Жизни, механизма, закона или произведения искусства, родиться не может. Только постигший и объединивший эти оба языка способен к творческой деятельности.
Непосредственно относится этот вывод, – так же, как и вывод о наличии материалистического и духовного начал, – и к сфере государственного строительства. Более того, в этой сфере он имеет все приоритетные позиции, поскольку государственная система, в отличие от строительных, оптических, механических и прочих систем, является чисто умозрительным сооружением. По этим причинам, исследуя сферу государственного строительства нам без абстракций, аллегорий и метафор не обойтись.
Особую роль в жизни человека занимают явления, порождённые духовной сферой нашего бытия. К ним, прежде всего, следует отнести все религии и конфессии, созданные как человеком или Пророком, так и самим Творцом. Значимость их в нашей жизни мы определили в превосходных степенях и неоспоримых приоритетах. Ибо действительно, самый незначительный сбой в этих сферах, какие-то шатания или разнобой во мнениях, тут же порождают в общественной жизни человечества смутные времена, разруху, войны, голод и мор. Ибо человека-творца делает не умение растить и печь хлеб, а осознание своей сути и предназначения в своём существовании. Действительно, не хлебом единым жив человек.
Помимо необходимости организации и проведения установленных канонических служб, упомянутым четырём религиям, объясняющим и рекомендующим человеку тот или иной стереотип поведения в семье, в обществе или окружающем мире, человечеством была поставлено задача: создать приемлемый (справедливый) вариант государственного и общественного обустройства объединяющихся народов. Это обстоятельство вынудило религиозных (и государственных и общественных) деятелей предпринимать попытки осуществить какие-то изобретательские действия в сфере государственного строительства. И поскольку каждое племя, каждый народ того или иного региона имеет свои «национальные» амбиции и жгучее желание придумать вариант общественного обустройства, способного осчастливить не только все народы мира, но и каждого жителя планеты, в мире стали появляться и исчезать те или иные формы общественного сотрудничества. Как правило, дальше эмоционального их воплощения подобные инициативы не шли. Исключение составила только лишь попытка создания хорошо продуманной общественной системы идеологов Древней Греции, Древнего Китая, Древней Индии и учения марксизма-ленинизма. Последнее, из-за несоблюдения принципа комплексности, было также изначально обречено на провал. Поэтому все попытки организовать тот или иной вариант человеческого общежития мы вправе назвать только лишь идеями. Но не разработками. Тем более, проектами. До этого статуса они не дотянули, ибо слишком непродуманной у них была научная база. Как известно, можно иметь вселенские амбиции, но, оставаясь дилетантом, максимум, что можно будет предложить обществу, так это непроверенную (надуманную) идею решения. И то, только на эмоциональном уровне.
Таких и подобных идей организации человеческого общежития человечество уже знает множество. В ХХ веке их откристаллизовалось всего семь вариантов, среди которых особое положение занимает Русская идея. То, что она, как и все идеи этого уровня, является порождением духовного начала, накладывает особый отпечаток в изложении её сути, характеристик, пристрастий и манеры поведения. Об этом и будет идти речь в настоящей книге.
Но, прежде чем приступать к её изложению, необходимо определить её роль во всём комплексе проблем, связанных не только с самой Русской идеей организации человеческого общежития, но и с созданием на её базе философского и идеологического обоснования общественного и государственного обустройства населения. Безусловно, делать это также необходимо с точки зрения системы, материалистической и духовной сфер нашего бытия.
Наш мир устроен так, что каждое явление, процесс или предмет имеет свои корни, благодаря которым он получает необходимые вещества для жизни, роста, воспроизводства. Обрубить их, лишить какой-то объект своих корней, значит, – и это ни для кого не секрет, – фактически лишить его жизни. Ибо именно корни являются главным элементом любой системы. Непосредственно от их работы зависит её жизнь, благополучие и процветание.
Распространяется этот Закон не только в сфере жизнедеятельности биологических, технических, электронных, строительных и прочих систем, но и государственных. Причём, без преувеличения можно сказать, что свойства этого Закона являются чудодейственными. Можно, например, лишить дерево кроны, но, оставив нетронутыми его корни, мы собственным глазами увидим естественное чудо: из безжизненного, на первый взгляд, обрубка появятся молодые побеги, которые, впоследствии, и превратятся в новую крону загубленного, казалось бы, навсегда дерева. Но, лишив это дерево корней, мы лишаемся и самой возможности вновь вдохнуть в него новую жизнь.
С точки зрения материалистической понятийной системы, мы, заведя разговор о корнях и кроне, чётко осознаём, что речь идёт только лишь о каком-то растении. Но как только мы переведём весь разговор в систему символов, характерной духовной сути рассматриваемых объектов, мы тут же отметим, что в роли корней и кроны могут выступать любые предметы, но только объединённые в одну систему. Например, базис и надстройка. Или, земля и небо. Или, земля и растение. Такой подход к анализу характерен не только к предметам, относящимся к Природе. Трудность составляет только в определении элементов, входящих в эту систему. Как правило, это должна быть двухэлементная система, один видимый элемент которой является доступным, а другой, как и подобает корням, скрытым и главным. Например, автомобиль. Или здание. Или государственная система. Если их рассматривать в качестве одного элемента системы, то другим элементом этой системы будут, несомненно, их расчёты, чертежи, технологическая и прочая документация. В этом случае один из элементов системы будет исполнять роль корней (в данном случае документация), а другой – кроны (в данном случае – государственная система, здание или автомобиль). Лишившись документации, то есть, обрубив «корни» рассматриваемого нами объекта, мы навсегда лишимся и «кроны». То есть, самого объекта и самой системы.
Насколько корректен этот аналог? Сомнение по этому поводу имеется только одно: система «крона – корни» действительно может выступать в качестве категории, но при этом следует помнить, что она уже является производной, но не первичной в этом ряду символов. Первичной системой, по которой можно будет сверять все другие символы этого ряда, является, всё-таки, система «небо – земля».
Специфика земли такова, что, как утверждают почвоведы, не каждая земля подходит для того или иного растения. Одни представители флоры отлично себя чувствуют на суглинистых почвах, другим подавай только чернозём, третьи могут расти и на песке, а четвёртые превосходно себя чувствуют и на кислых или солёных почвах. И эти все обстоятельства просто обязаны знать не только агрономы и почвоведы по отношению к земле и произрастающим на ней растениям, но и социологи, технологи, экономисты и государствоведы по отношению к выбираемой ими базе государства, к населению, структуре общества и государства, технологическим принципам его построения. Пробел в этих знаниях, может обернуться для народов любой страны многими десятками лет смуты, бед, войн, общественными и социальными катаклизмами и катастрофами. Ибо взращиваемые ими «сады», также прихотливы и ранимы, как и взращиваемые агрономами.
Заниматься проблемами, земли (во всех смыслах) могут разные специалисты: геологи, социологи, агрономы, историки, филологи, конструкторы и другие специалисты. Но всех их будет объединять одна задача: определить возможность и условия «выращивания» на выбранном ими участке «земли» той или иной разработки, проекта или сельскохозяйственной культуры.
Не являются исключением из этого перечня и государственные системы. В этой сфере мы также уже давно заметили, что одно и то же явление для одного народа является жизненно необходимым, а для другого – смерти подобно. И если мы не знаем особенностей «земли», на которую собираемся перенести положительный опыт другого государства, то мы рискуем оказаться в положении неуча и дилетанта, потерпевшего крах в этом предприятии, и потерявшего всё, что имел. Поэтому, в этой сфере также чрезвычайно важно знать, на какой «земле» может «произрастать» та или иная культура, на какой ей понадобятся тепличные и другие специальные условия, а на какой затеянное дело окажется совершенно безнадёжным. Например, все мы знаем, что мусульманский образ жизни сегодня перенести в жизненное пространство США, и сделать из них исламское государство невозможно. Нет сегодня в США почвы для построения такого социума. И сделать с этим практически ничего нельзя. Даже военные операции не приведут к желаемому результату. Чтобы сделать это, нужна кропотливая многовековая работа по созданию в США необходимой для ислама почвы.
Эти выводы необходимы для определения статуса настоящей книги и роли Русской идеи в существовании и жизнедеятельности государства Российского. Надо полагать, что роль и статус Русской идеи в жизнедеятельности государства Российского является первичной, основополагающей и главной. Она играет роль базы, то есть, земли (или корней) для государства Российского, что и предопределяет её значимость для народов России. Предлагаемая же читателю книга «Русская идея. Её сторонники и противники» выполняет ту же роль для Проекта Государственной системы «Союз», и имеет тот же статус, что и Русская идея в государстве Российском. Разница между ними заключается только лишь в сфере применения. Для настоящей книги отведена роль корней и ствола «Проекта «Союз», а роль кроны в этой системе будет играть научная, нормативно-правовая, юридическая и технологическая документация Проекта государственной системы «Союз». Это отнюдь не значит, что на базе этой «земли», – или из этих «корней», что в данном случае одно и то же, – может родиться и развиваться только лишь Проект «Союз». Вполне возможно создать другой участок «земли», и выращивать на ней другой союзный социум. А «поливать» его придётся, например, идеологией Европейской или Американской идеи. Какой при этом результат мы получим? Какой Союз будет выстроен по этой технологии? И какими характеристиками будет обладать выращенный «продукт»? Ведь на одной и той же земле могут уживаться рядом растения, дающие сладкие и горькие плоды, отличить которые, по виду, могут даже не все специалисты.